Я сидел с Мехди. Волосы у него, когда-то длинные и густые, заметно поредели, на макушке проглядывала лысина. Отпив из бокала шампанского, он ткнул сигаретой в пепельницу.
— Ты молодец, что решился, Чарли. А вот мы с Лорой все тянем. Думаю, теперь нам все же хватит духу подвести черту. Твоя девушка, Джо, — просто замечательная. И работа у нее такая отличная. Лора всегда мечтала заниматься чем-то похожим. Например, открыть благотворительный центр в Южной Африке. Это большое дело. А я решил защитить докторскую. Хочу учиться дальше, вернуться в мир науки. В Лондоне мне совсем не нравится. Не знаю, зачем мы вообще сюда приехали. Теперь это выглядит глупо, а тогда все рвались сюда, и нам не хотелось отставать от вас. Но время пришло. Это как сон — мы здесь, мы — лицензированные бухгалтеры. Сон… или кошмар. Скорее, второе.
Бутылки опустошались, в пепельницах высились пирамиды окурков, а разговоры продолжались. Без четверти двенадцать Тони объявил, что им с Рэем надо идти, чтобы успеть на метро. Астрид собралась с ними. Они с Генри жили в доме родителей, в Челси, и она устала от шумной компании после слишком долгого заточения. Перед уходом Генри взял сестру за руки и поцеловал в щеку, а я не в первый уже раз подумал о том, как много в нем доброты и участливости. Рэй стиснул мне руку и улыбнулся; слезы уже высохли, но на лице остались влажные дорожки.
— Клево оторвался, Чарли. Веро — потрясная девчонка. Ты спроси, может, мы с ней прошвырнемся куда-нибудь.
Тони обнял сына за плечи. Рэй взял Астрид за руку, и они втроем зашагали по Мюнстер-роуд; Рэй и Астрид уже болтали о чем-то, и их дыхание змеилось в воздухе серебристыми ленточками.
За ними засобирались Мехди и Лора, мы все обнялись на прощанье в круге бледного света под уличным фонарем. Джо и Лора договорились встретиться в следующую субботу, и я вдруг подумал, что, может быть, разорвав свои цепи, помогу сделать то же самое другим. Проводив друзей, мы вернулись в квартиру. Гэвин, совсем пьяный, поднялся к себе, и я слышал, как он сразу повалился на кровать.
Свечи в гостиной догорели. Джо снова открыла окно, и лежавшие на полу воздушные шары зашевелились, заметались неприкаянно, словно заблудшие души. Пепел рассыпался по новому коврику, и темные пятна напоминали грозовые облака над пылающим закатным небосклоном. Я был изрядно пьян и, грубо притянув к себе Джо, впился ей в шею жадными губами. Она увернулась, хихикнув, и ушла в кухню. Я двинулся за ней, и мы вместе мыли посуду, прижимаясь друг к другу у маленькой раковины. Генри и Веро разговаривали, сидя на стопках книг.