Я высадил Веро в Брикстоне и погрузился в меланхоличный автомобильный поток. Небесные хляби разверзлись, стоило мне выбраться из покровительственных объятий холмистого Даунса, так что в Уэртинг мой «поло» въезжал по свежим лужам. Городок был полон разрозненных воспоминаний и местечек, которые могли бы иметь какое-то символическое значение и хранить приятный аромат юности, но я сознательно задвинул их поглубже в прошлое, и они просто ушли потихоньку. Я проехал мимо торгового центра, расположенного рядом с вокзалом и закрывшимся супермаркетом с заколоченными окнами, мимо ночного клуба, где танцевал с девчонками, которые слишком сильно потели и слишком быстро соглашались, чтобы я целовал их и трахал, потому что видели во мне шанс вырваться отсюда. Впрочем, все они знали, что никого я с собой не возьму, и оттого еще резвее старались мне угодить. Подруги, обзаведшиеся бойфрендами, бросили их; те, у кого сохранилось представление о порядочности, расстались с ними; мне же на всех было наплевать. Тогда такое отношение представлялось мне единственно правильным и оправданным, но, проезжая мимо «Фабрики», «Касбара» и «Лягушачьего пруда», думая о тех обделенных жизнью девчонках, я ощутил сожаление и стыд.
Сворачивая на тихую улочку, где жили мои родители, я размышлял о неприятностях, которые принес в спокойную, нормальную жизнь окружающих, и решил все исправить: стать хорошим сыном, хорошим работником, хорошим другом Веро и Генри. И все же что-то во мне поежилось при виде скромного домика с крохотным садиком, стеклопакетами и пышным, цветущим кустом камелии. Мать, стоя на ступеньках, поливала какое-то растение и, увидев меня, поспешила навстречу.
Я забрал лежавшую на заднем сиденье сумку и обнял мать. От нее пахло лавандой и мебельной мастикой, и мне показалось, что она как будто усохла с того времени, как мы виделись в последний раз.
— Чарлз, дорогой. Хорошо выглядишь. Возмужал. А я как раз собиралась пройтись по магазинам. Утром была занята. Работаю над проектом. Я говорила тебе, что решила пройти курс в колледже? Сейчас составляю коллаж из журналов 1950-х. Так сказать, ностальгическое путешествие. Съездим в «Сейфуэй»?
Я вез ее со странным ощущением, ведь многие годы она водила меня — на уроки музыки, к врачу, на соревнования. Мы оба молчали — лишь иногда мать отпускала комментарий по поводу цен на овощи в супермаркете или длинной очереди к кассе, — но молчание не давило, не стесняло. Я настоял, что сам заплачу за покупки, хотя так и не вернул ей те сто фунтов, что взял в долг пятью месяцами раньше. Вечеринок в то лето было так много, и каждая обходилась недешево.