В Шотландии бытует легенда об анестезии: Тенева, мать святого Кентигерна (или святого Мунго) из Глазго, была оплодотворена, когда находилась без сознания, напившись отвара какого-то снотворного. В наказание за этот грех ее сбросили с вершины высокого холма, но случилось чудо, и она не пострадала. Не удовлетворенные этим свидетельством Божественной милости, ее судьи приговорили Теневу к другому наказанию: ее посадили в утлую лодчонку и толкнули в воды залива Ферт-оф-Форт. Но Тенева уцелела и на этот раз. Лодочка приплыла к Фейфу, где Теневу принял святой Серван. В положенный срок Тенева разрешилась от бремени сыном, который впоследствии стал святым Кентигерном. Зная о святом, история рождения которого довольно причудливым образом оказалась переплетенной с анестезией, церковь могла бы проявить большую снисходительность. Тем не менее – и это уже твердо установленный исторический факт – в 1591 году благородная леди Эуфамия Мак-Алайан прибегла к помощи Эгнес Сампсон, чтобы облегчить боль при рождении двух сыновей. Эгнес Сампсон пытали за ересь перед королем Яковом и приговорили к сожжению заживо на Замковом холме в Эдинбурге. В XIX веке шотландское духовенство снова объединилось, если не для того, чтобы сжечь Симпсона на костре, то, во всяком случае, для того, чтобы покончить с его богопротивной практикой своими пылкими проклятиями. Но Симпсон оказался более крепким орешком, нежели женщина XVI века; он обратил против церкви ее же собственное оружие – толкование библейских текстов – и заставил священников замолчать. Правда, избавившись от одних врагов, он столкнулся с новыми – собратьями по врачебному сословию.
Симпсона и его применение хлороформа для обезболивания родов клеймили позором с кафедр и в памфлетах. Многие, вполне разумные во всех остальных отношениях люди, ослепленные своими религиозными угрызениями совести, высказывали сомнения в правомочности вдыхания паров хлороформа. Аргумент, использованный духовенством, заключался в том, что боль, в особенности боль при деторождении, является предопределенным свыше жребием человека, и предотвращение боли – само по себе уже святотатство. Как выразился один священник, «хлороформ есть сатанинский соблазн, приманка, коей Сатана стремится прельстить женщину, убедить в том, что это благословение; но со временем эта приманка сделает общество черствым и безразличным и лишит Бога возможности слышать вопли о помощи, исходящие из сокровенной глубины души». Другой священник указывал, что хлороформ, подобно алкоголю, опьяняет и лишает свою жертву чувств.