Мей подставила руку под струю.
— Нет, — ответила она и потянулась за мылом. — Это обычное явление? Мужчина-секретарь?
— У меня компания равных возможностей. Джейк был лучшим кандидатом на эту должность, и он действительно очень деловой. Мне придется произвести его в исполнительные директора, чтобы удержать. Подожди. Ты не можешь делать это одной рукой.
Она думала, что он возьмет у нее Ненси, но вместо этого он расстегнул манжеты, засучил рукава и взял у нее мыло.
— Не надо! — крикнула она, но он уже опустил мыло в воду и, взяв ее протянутую руку в свою, стал осторожно промывать пальцы, ладонь, запястье. — Последний раз со мной проделывали такое, когда мне было шесть лет, — протестовала Мей, стараясь не реагировать на нежные прикосновения его пальцев, тепло его тела, его подбородок у своего плеча.
— Шесть? — переспросил он, как будто не замечая ее смущения. — Что с тобой произошло? Ты упала с пони?
— С велосипеда. Пони у меня никогда не было.
Тогда она сильно поцарапала колено и прижималась лицом к пахнувшему ванилью, яблоками и тестом фартуку Робби, которая промыла ей царапину, успокоила ее…
Сейчас здесь стоял Адам, но в нем не было ничего успокаивающего. Он ассоциировался у нее с дождем, сильным сердцебиением, мгновенной радостью, сменившейся затем изнуряющей тоской. И с абсолютной несбыточностью ее мечтаний.
Сегодня не было дождя. Но запах теплой чистой кожи и мужского шампуня и интимность его прикосновений мелкими ударными волнами распространялись по всему ее телу, рождая возбуждение, незнакомое неоперившемуся подростку с разбитым сердцем.
А он, не сознавая, какое производит на нее впечатление, достал из аптечки бинт и перевязал рану.
— Ну вот. Так-то лучше. А теперь давай посмотрим твой локоть.
— Зачем?
— У тебя на рукаве кровь.
— Правда?
Пока она вытягивала шею, стараясь рассмотреть влажное красное пятно, он расстегнул ей блузку. Она еще пыталась овладеть дыханием и речью настолько, чтобы выразить протест, но Адам уже стянул блузку с ее плеча с ловкостью, которую дает лишь постоянная практика.
— Ого! Это выглядит скверно.
На ней нет ничего, кроме лифчика и трусов, а он рассматривает ее локоть? Ну ладно, пусть ее белье не такое, как на обложках глянцевых журналов, пусть она сама — не топ-модель. Но он мог бы, по крайней мере, заметить, что на ней почти ничего нет.
В ее мечтах… В ее ночных кошмарах…
— Сейчас будет немного щипать, — предупредил он.
Но она не почувствовала боли, потому что ее отвлекли его роскошные волосы, упавшие ему на лоб. Был только жар, который распространялся по всему ее существу и наполнял ее желанием, настолько болезненным, что легкий стон сорвался с ее губ.