Способствовали сближению и некоторые привычки начальника СД. Он любил очень крупно оттянуться по злачным местам. А Мюллер знал мюнхенские притоны как никто другой. И начальник стал брать его в компанию, совершая свои знаменитые «вылазки». Начинались они по ресторанам, с выпивки а заканчивались в потаенных заведениях, где женщины готовы были предложить самые экзотические сексуальные изыски. Гейдрих во время таких загулов головы не терял, уже на следующий день бывал вполне работоспособен. И оценил, что Мюллер тоже пить умеет. Проводит куда надо «инкогнито», и язык за зубами будет держать.
Между тем ситуация в Германии оставалась очень напряженной. Заявления Гитлера, что «революция окончена», штурмовики не приняли. Мало того, подобное заявление их возмутило. Рем выдвинул лозунг: «Не снимайте поясов!» Нацистская «старая гвардия» возмущалась: «Разве о такой революции мы мечтали?» Как свидетельствует Раушнинг, «ни один партийный лидер не встречал у революционно настроенных штурмовиков такого пренебрежения, как Адольф Гитлер». О нем выражались «от мертвого Гитлера больше пользы, чем от живого». Кричали: «Долой паяца!» Были популярными сопоставления с 1917-м годом в России: «Может быть, Гитлер — быстротечный вступительный эпизод настоящей немецкой революции, что-то вроде Керенского, после которого пришел Ленин?» (В. Раушнинг. «Зверь из бездны», М., 1993) А уж в кругу своих единомышленников Рем вообще не считал нужным сдерживаться и поносил фюрера последними словами: «Адольф — подлец, он нас всех предал. Он общается теперь только с реакционерами и выбрал себе в наперсники этих генералов из Восточной Пруссии».
Словом, положение Гитлера и впрямь было шатким. Реально он мог опереться только на часть партийной верхушки и малочисленные отряды СС. Он не мог популистскими методами угодить широким народным массам, поскольку его социалистическая часть программы так и осталась нереализованной. А вздумай он ее реализовать, подобное «углубление революции» и в самом деле смело бы его, как Керенского, выдвинув на первый план более левых лидеров. Ну а вкусить другие блага его правления — ликвидацию безработицы, выход из кризиса, активизацию экономики, стабилизацию цен, население еще не успело, для их претворения в жизнь требовалось хоть какое-то время. Даже об элементарном порядке на улицах в условиях разгула штурмовиков говорить не приходилось!
Промышленные и великосветские круги продолжали относиться к Гитлеру презрительно, свысока, все еще считая его «наемником», которого можно будет рассчитать, когда в нем отпадет нужда. Не имел он еще надежной опоры и в армии. Военная верхушка требовала возрождения полноценных вооруженных сил, перевооружения, введения всеобщей воинской повинности. Однако это значило бы бросить вызов западным державам, чего Германия еще не могла себе позволить. Да и те же штурмовики первыми взбунтовались бы против воинской повинности, поскольку готовой «революционной армией» считали себя. И удержаться у власти на первом этапе правления Гитлеру удавалось лишь непрерывным лавированием между всеми этими силами. А также благодаря тому, что верных ему лично партийных функционеров он успел расставить на ключевые государственные посты.