В Сухуми Степан не без труда отыскал штаб корпуса. У железной решетчатой калитки часовой долго рассматривал предписание.
— Ты что, читать не умеешь? — спросил Степан, устав терпеливо ждать.
Парень, не поднимая головы, косо взглянул на Степана и опять уперся глазами в бумажку.
— Рокотов! — услыхал неожиданно Степан. К ограде шариком подкатился низкорослый широкоплечий сержант. — Степан! Здравствуй, Степан! Не узнаешь, да?
— Аршак! Петросян! — Степан шагнул к ограде и через решетку пожал сильную руку Аршака — старого знакомого, с которым до войны не раз ходили в горы.
Паренек-часовой с любопытством наблюдал эту встречу.
— Вот, Аршак, не пускает меня товарищ часовой.
— Э-э, послушай, орел молодой, это же друг мой, Степан Рокотов! — радостно кричал Петросян. — Альпинист! Понимаешь?
Парень неловко, еще непривычным жестом разгладил усы, вернул Степану предписание.
— Служба, браток, — смущенно проговорил он, открывая калитку.
— Очень даже здорово! — радовался Петросян. — Опять в одной связке пойдем.
— Ты давно здесь?
— Только сегодня приехал. В Северной группе был, под Моздоком. А ты?
— В штабе фронта, в Тбилиси. Ольги с Борисом не встречал здесь в корпусе?
— Не застал. Знаю, что дивизия генерала Севидова прошла вчера в горы.
— Дивизия Севидова? — удивился Степан.
— Да, куда-то к Клухорскому перевалу.
— К Клухорскому?! Неделю назад были на Кубани, а уже в горах!
Дежурный сообщил, что начальник штаба принять их сегодня не сможет: выехал в войска. Степану и Аршаку необходимо было явиться утром следующего дня: ожидалось прибытие новой группы альпинистов.
Друзья вспомнили о Сеиде Залиханове. У коменданта узнали, что госпиталь, в котором работает Залиханов, расположен в пяти километрах от города, в бывшем санатории шахтеров, и они отправились туда.
Ярко светило солнце, под легким бризом едва шевелились широкие листья пальм на приморской набережной. Улицы были пустынны и выглядели сиротливо. На окраине города в зеленых чащобах едва угадывались зенитные пулеметы, прожекторные установки и орудия береговой артиллерии. Берег словно ощетинился, готовый огнем встретить незваных гостей.
Санаторий «Горняк» друзья разыскали без особого труда. Сеид был на обходе, и смуглая щупленькая медицинская сестра провела их в ординаторскую, где стояло несколько топчанов, покрытых серыми солдатскими одеялами.
— Вот здесь и живет Сеид Чоккаевич, — сообщила девушка. — Подождите, пожалуйста. Только потише, — кивнула она в угол, где на топчане, накрыв лицо полотенцем, спал человек.
Но тот услышал шум, откинул полотенце и, увидев двух командиров, нехотя поднялся. На его петлицах было по шпале — знаки отличия военврача третьего ранга.