— Как же, — улыбнулся Степан. — В тридцать девятом ему, помнится, сто лет исполнилось. Ох и праздник был в Киче! Тогда Борис влюбился в Лейлу. А старый Чокка сердился: религии разные.
— Да. Сейчас ему сто четвертый пошел. Спросите, где теперь его сыновья? Я вот, сами видите. Мустафар и Хуссейн в горах воюют. Может быть, встретите. А сам старик не захотел из аула уходить. Когда ему сказали, что в аул могут прийти немцы, он ответил: «Разве я могу спрятать свою седую голову и издали смотреть, как враг будет убивать наших людей? Быть может, я еще в чем-то помогу нашим. Молодые не все знают наши горы». А когда через аул отходила какая-то часть и старик понял, что красноармейцы голодные, он зарезал единственную нашу козу и мясо отдал бойцам. Скажите, друзья, разве можно покорить такой народ? Да скорее все реки Кавказа потекут вспять к снегам Эльбруса, чем удастся фашистам победить нас. Давайте, друзья, выпьем за нашу победу.
В штабе корпуса удовлетворили просьбу Рокотова и Петросяна — их направили в дивизию генерала Севидова на клухорское направление.
Там уже орудовали горные стрелки генерала Конрада. Немцы вышли на Марухский перевал и двигались в сторону Хотю-Тау, занимая по пути перевалы на Главном Кавказском хребте от Клухора до Эльбруса. Но этого еще не знали в штабе корпуса. И даже штаб армии в те августовские дни сорок второго года имел смутное представление о том, что творится на самих перевалах и тем более на северных склонах Главного Кавказского хребта.
Капитан Сирота согласился с предложением Лейлы идти через северные скаты Эльбруса к верховьям реки Малки, а дальше через перевал Кантарай попытаться спуститься в ущелье Квантра.
Весь день батальон скрывался в лесу. В небе непрерывно гудели фашистские самолеты-разведчики. «Фокке-вульфы» стервятниками кружили над горами, выискивая добычу. Измученные за время скитаний, дети жались к бойцам. Они уже научились различать немецкие самолеты.
Бойцы батальона Сироты понимали, что детей надо спасти любой ценой, что бы ни ожидало батальон. Все знали, что переход будет очень трудным. Скоро августовская жара в долине сменится холодом и снегом на перевале. Дети были одеты в летние детдомовские костюмчики, на ногах изодранные о камни сандалии и парусиновые туфли. Бойцам приходилось раскручивать скатки, отрезать полы шинелей и обматывать ими ноги ребятишек.
С наступлением сумерек батальон двинулся к верховьям Малки. Большинство бойцов несли на руках ослабевших детей. Двигались медленно. Передовой отряд несколько раз вступал в перестрелку с отрядами егерей, которые уже хозяйничали в предгорьях Эльбруса. Во время перестрелок дети сидели испуганно-притихшие, но — что удивляло бойцов — никто из них не плакал.