— Дочь родного брата.
«А ты сам не влюблен в Ольгу?» — хотелось Клаусу задать еще вопрос, но он счел это бестактным и промолчал.
Клаус и Степан немного вздремнули, прижавшись спиной к спине и, как говорят альпинисты, укрывшись веревкой.
На следующий день Клаусу и Гансу предстояло покинуть лагерь «Рот-фронт»: заканчивался срок сборов. За двадцать дней русские парни и девушки стали для Клауса друзьями, опасные Кавказские горы сблизили их, научили ценить товарищество. Уезжая тогда в Берлин, он не знал, встретит ли еще когда-нибудь этого добродушного смелого Степана, отчаянного и бесшабашного Бориса Севидова, темпераментного Аршака Петросяна, Ольгу…
Клаус напрасно иронизировал. Отец был на весьма важном совещании, собранном рейхсминистром Розенбергом в малом зале заседаний имперского министерства на Унтер-ден-Линден, 63.
Имперское министерство по делам оккупированных территорий вынуждено было в сорок втором году, когда война с Россией приняла затяжной характер, менять свою тактику. И хотя основной принцип, рожденный в ставке фюрера еще в июле сорок первого года — «оккупированные советские территории следует, во-первых, подчинить, во-вторых, ими следует управлять, в-третьих, их следует эксплуатировать», — оставался прежним, организация и методы работы требовали изменений.
Кроме многочисленных коллег из своего министерства Розенберг пригласил представителя хозяйственного штаба «Восток» генерала Штапфа, который прибыл на совещание вместе со своим помощником, командиром бригады по восстановлению и эксплуатации месторождений нефти генералом авиации Эрвином фон Штауфендорфом. Этот факт красноречиво подтверждал предположение доктора Берка о том, что на совещании предстоит серьезный разговор о Кавказе. Рядом с Эрвином фон Штауфендорфом сидел его сынок Рудольф.
На такое представительное совещание Штауфендорф-младший проник в качестве представителя от группы армий «А». И немудрено: оберштурмбанфюрер Рудольф фон Штауфендорф — адъютант генерала Кестринга. Здесь, на совещании, он представляет своего шефа.
Последнее обстоятельство несколько огорчало доктора Берка. Ему необходимо было встретиться с самим генералом Эрнстом Кестрингом. Проклятый туман помешал инспектору кавказских вспомогательных войск прибыть в Берлин. А поговорить доктору Берку с ним было о чем. Совсем недавно доктора Берка, возглавлявшего до этого отдел по общим вопросам в министерстве по делам Востока, несмотря на тупое упрямство Альфреда Розенберга, назначили представителем министерства при группе армий «А».
Непонятно, почему так упрямился Розенберг. Кому, как не доктору Берку, проторчавшему перед войной почти пять лет консулом в Батуми, заняться Кавказом? К счастью, штабслейтер Шикеданц оставался на своем посту имперского комиссара Кавказа. Арно Шикеданц не даст в обиду своего старого друга Берка. Тем более что и работа Шикеданца будет во многом зависеть от Берка. А работа предстоит Шикеданцу немалая. В его распоряжение передавались недавно созданные комиссариаты: Грузия, Азербайджан, Кубань, Ставрополь, Кавказские горы, к тому же главные комиссариаты — Калмыкия и Армения.