Всех это очень обрадовало. Друзья сразу же почувствовали себя гораздо лучше, узнав, что скоро встретятся с Барни и Мирандой.
Диана вспомнила поразительные синие глаза Барни на загорелом лице и милую мордочку Миранды. Да, это будет просто замечательно — увидеться с ними опять!
Возвращаясь с почты, ребята прошли мимо коттеджа матушки Хаббард. Пожилая леди работала в саду — пропалывала нарциссы. Увидев детей, она улыбнулась.
— Доброе утро, матушка Хаббард, — выпалил Снабби, совершенно забыв, что это не ее имя.
Роджер и Диана ткнули его в бок с обеих сторон.
— Ой! — спохватился Снабби. — Я хотел сказать… Доброе утро, мэм!
Пожилая леди засмеялась.
— Можешь называть меня матушкой Хаббард, если хочешь, — сказала она. — Мне все равно, как меня называют. И у меня действительно, как в той песенке, есть шкаф, хоть он и не пустой.
— А ваш дедушка опять спит? — спросил Роджер, вспомнив о древнем старичке с косматыми бровями и венчиком редких седых волос.
— Сейчас посмотрю, — сказала матушка Хаббард. — Нет, он не спит, — сообщила она, возвратившись, — можете с ним поговорить. У него феноменальная память, хотя иногда он повторяется. Удивительно, но он лучше всего помнит то, что случилось много лет назад, чем то, что произошло на днях. Представьте, он забывает, что было на обед, сразу же, как только съест его, бедняжка!
Чудика и Чубика им, конечно, пришлось привязать снаружи, поскольку дедушка не любил собак. Матушка Хаббард провела их через заднюю дверь в маленький садик за домом. Дедушка сидел в своем кресле, обложенный подушками, и покуривал длинную глиняную трубку.
— Доброе утро! — поздоровались ребята, вновь удивившись его невероятным бровям, из-за которых с трудом можно было разглядеть его глаза. Как же он сам умудряется что-то видеть сквозь них? Диана втайне решила, что он напоминает старую шотландскую овчарку с длинной шерстью, спадающей на глаза.
— Доброе утро и вам, — проговорил старик и указал трубкой на траву. — Присаживайтесь и расскажите, кт<1 вы такие и как вас зовут. Что-то я вас раньше не видел.
Ребята представились. Услышав имя Снабби, старик усмехнулся.
— Это тебя так прозвали из-за твоего вздернутого носа, да? А мой нос ты видишь? Не нос, а картошка. Друзья так меня и называли — Картошка Доурли. Так Картошкой и умру. А настоящее свое имя я, случается, забываю. То ли Джон, то ли Джо. Но мой нос дал мне имя точно так же, как и твой — тебе! — он ткнул трубкой в сторону Снабби и закатился каким-то странным кудахтающим смехом, как курица, несущая яйцо.
Его слова очень заинтересовали ребят. Когда он назвал дИМ свое имя, они вытянули шеи и навострили уши. Их внимание привлекло не прозвище Картошка, а фамилия — Доурли. Где-то они ее уже слышали.