— Надеюсь, этот нахал еще не успел вскружить вам голову?
Эрик сидел перед ней торжественный и благоухающий одеколоном, даже помолодевший. На столе лежал букет ярко-синих цветов, названия которых Джейн не знала, но которые, по словам дарителя, очень подходили под цвет глаз Эшли. Он пришел с самого утра и на правах друга дома уселся не в кафе, а за столом во дворе. Джейн пришлось терпеть его общество, пока они с Марой завтракали.
— Но про кого вы говорите? — с самым невинным видом спросила она, ибо после романтической прогулки с Георгом вернулась только под утро, и Мара об этом знала.
— Про своего друга, про Георга. Он же ваш сосед. Вы уже познакомились, верно?
Мара покосилась на нее неодобрительно, но все же решила защитить:
— Если вы считаете его своим другом, тогда почему называете нахалом, хотела бы я знать?
— Да просто он обещал вчера зайти ко мне, а сам, видимо, нашел общество получше… — Эрик пошло улыбнулся.
Джейн подумала, что Георг вряд ли успел рассказать другу о сегодняшней ночи, которую они провели там же, на берегу, не в силах прервать наслаждение и уйти куда-нибудь в более надежное укрытие, чем брошенная рыбацкая хижина. А если не рассказал, значит, это всего лишь догадка Эрика. Скорее всего, Эрик за что-то давно и сильно обижен на Георга! Как интересно все складывается.
— Ах, Эрик! — вздохнула она. — Если бы вы знали, как далеки вы от истины!
— То есть вы хотите сказать, что еще не знакомы с главным местным сердцеедом?
Джейн сокрушенно махнула рукой, словно говоря: «О чем вы?! Разве мне до сердцеедов!»
— А вы сами почему вчера не зашли? — спросила Мара.
Джейн была благодарна ей за поддержку. Наверное, Мара плохо подумала про нее, когда она, счастливая и румяная, вернулась лишь под утро. Джейн и сама понимала, что поступила некрасиво, с первого же вечера «знакомства» допустив такое легкомыслие. Но страсть и многолетнее воздержание сделали свое дело: Джейн уже не помнила ни себя, ни своей головы, когда Георг целовал ее, кружил на руках, когда они нашли эту хижину… Она не заметила, как прошло несколько часов и рассвело.
— Эрик, за что вы на него обижаетесь? Вам-то он чем насолил? — продолжала допытываться Мара.
— Мне… — Эрик сделал задумчивое лицо человека, который многое пережил. На его физиономии это выражение смотрелось самым наиглупейшим образом, и Джейн едва сдерживала смех. — Он увел у меня жену.