— Возьми, Бет. Тебе нужно что-нибудь выпить.
— Я пью воду.
— Вода поможет тебе выжить, но не спасет от переохлаждения. Если ты не хочешь выбираться из воды, значит, должна выпить.
— Я не пью.
Ее до смешного глупый протест рассмешил Марка.
— Ну, тебе придется сделать исключение, принцесса. Самое главное — выжить.
Стряхнув воду с фляжки, он снова протянул ее Бет.
С тяжело вздымающейся грудью она посмотрела на него в упор. Ей нужно было лишь протянуть руку и…
— Я не могу, Марк…
— Ты не умрешь. — Открыв фляжку, он сделал большой глоток, вытер рукой липкие губы.
Никогда еще Бет так сильно не хотелось стать вампиром. Она желала присосаться к губам Марка и пить, пить…
Слезы стыда жгли ей глаза.
— Пожалуйста, Марк. Я не могу.
«Я не могу продемонстрировать тебе, какова я на самом деле…»
Он прищурился, но был непреклонен:
— Либо пей. Бет, либо иди в машину. Выбирай.
— Ты хочешь, чтобы я тебя умоляла, Марк?
Он нахмурился:
— Я хочу, чтобы ты согрелась, Бет. Я хочу, чтобы ты выпила.
Она выпрямила спину:
— А я не буду пить.
— Черт побери! Почему ты такая упрямая?
В душе Элизабет боролись две Бет — прежняя и новая. Прежняя Бет хотела сообщить Марку об алкоголизме и обвинить его в том, до какой жизни он ее довел. Новая Бет знала, что подобная тактика лишь ужасно обидит Марка и сильнее его разочарует.
Она рассмеялась, тихо и страдальчески, затем решительно посмотрела в его лицо. Он не шутил, говоря, что ей придется сделать выбор: либо выпить, либо отправляться в автомобиль.
С учащенно бьющимся сердцем Бет задалась вопросом, почему ей было легче рассказывать о своих проблемах незнакомым людям, чем лучшему другу.
Было трудно сказать, когда ее тело перестало дрожать от холода и затряслось от ужаса, но она протянула Марку дрожащую руку и с вызовом посмотрела на него, а затем произнесла слова, которые произносила дважды в неделю в течение двух лет:
— Привет. Меня зовут Элизабет, и я алкоголик.
У Марка сдавило живот, а затем засосало под ложечкой так, словно он прыгнул с сорокового этажа здания. Положив тряпку на косатку, он отвернулся от Бет и зашагал в темноту ночи, не обращая внимания на выражение ее лица.
Он не мог поверить в то, что она — его Бет — оказалась такой же опустившейся особой, как и его мать. В то, что подобное произошло с двумя людьми, которых он любил.
Все, кого он любит, превращаются в ходячих мертвецов…
Он крепче сжал пальцами фляжку с виски. Бет всегда была для Марка идеалом разумности, красоты и отваги, а оказалось…
Может, ей удастся все ему объяснить? Может, он сумеет ее понять?
Повернувшись, Марк подошел к Бет, которая подняла на него грустные глаза. Он наклонился, чтобы намочить тряпку, затем несколько раз вздохнул, чтобы набраться сил и заговорить.