— Как давно?
Возможно, сейчас следовало задавать более обдуманные и менее провокационные вопросы, но Марку требовалось знать, сколько времени Бет борется с пагубной привычкой. Она посмотрела на луну, потом перевела взор в сторону и предпочла не встречаться с ним взглядом. Бет была ужасно напугана, но скрывала свои чувства. Марку стало совестно, ибо он понимал, что обидел ее.
Когда-то и она его обидела.
Бет посмотрела на него широко раскрытыми, испуганными глазами:
— Восемь лет. Два года трезвого образа жизни. Я выздоравливаю.
— Ты начала пить еще в школе? — спросил он.
Она тряхнула мокрыми прядями волос:
— Примерно через год после того, как вышла замуж.
Марк вздрогнул. Она начала пить в двадцать один год?
— Зачем?
Она округлила глаза, в которых стояли слезы:
— Было… тяжело.
— Жизнь не всегда бывает легкой, — произнес Марк.
«Но не все тянутся к бутылке или наркотикам».
— Я знаю. Я ничем не отличаюсь от остальных. Но я сделала свой выбор и теперь расхлебываю последствия.
По меньшей мере Бет соглашается с тем, что сама во всем виновата. Марк поджал губы. Бет продолжала пялиться на фляжку, которую он держал в руке, опущенной вдоль тела. Она подняла руку и прижала к груди с таким видом, будто это могло ей помочь. Старые и неприятные воспоминания заставили Марка повернуться и швырнуть фляжку как можно дальше в океан.
— Какого черта ты делаешь?! — крикнула Бет и покачнулась в сторону летящей по воздуху фляжки.
«Боже, неужели она так сильно хочет выпить?»
— Я избавляюсь от искушения.
— Это была фляжка твоего отца!
Марк опешил от изумления. Надо же, Бет есть до этого дело! Его одурманенной матери такое никогда не пришло бы в голову.
— Это всего лишь вещица, Бет, а не человек.
— Ты мог бы просто положить фляжку в сумку!
— С ней бы там ничего не случилось?
Бет выпрямила спину, хотя, вероятно, ей это причинило боль. Ее голос был наполнен откровенной обидой:
— С ней ничего не случилось за весь день.
Что он мог на это сказать?
Бет продолжала с трудом дышать и дрожать, ибо холод пробрал ее до костей.
— Теперь замерзнешь ты, — обвинила она Марка.
— Обойдусь. На мне одежды больше, чем на тебе. — Он скрестил на груди руки и расставил ноги. — Но мы разговариваем не обо мне. Мы говорим о тебе.
— О, я, должно быть, пропустила момент, когда твой допрос превратился в беседу.
Он сжал губы. Однако слова Бет возымели эффект. Он заставил себя отступить назад и не так явно демонстрировать ей свое отношение.
— Я хотел бы об этом узнать, Бет, понять. — И пусть ему нужно прикладывать немало усилий, чтобы сохранять спокойствие.