Ничего не должно случиться с Алексом, отцом этого малыша, мужем этой радостной женщины. И Симона должна сделать для этого все, что от нее зависит.
Алекс быстро догадался, что Клео помогает ей, или, может, сама Клео рассказала ему? Во всяком случае, он потребовал от Симоны правды, затем стал настаивать, чтобы ему дали возможность помогать им.
— Ханне слишком опасно выходить во время комендантского часа, — спорил он. — Я могу ходить в казино, не вызывая подозрений. Я играю иногда, потому что это позволяет мне носить записки Орелии и матери. Доверься мне, Симона.
Рабам уже стало известно, что «наездница» помогает тем, кто решился бежать. С тех пор как Ханна отвела Долл в казино, трое мужчин-рабов обратились к Симоне во время ее утренних прогулок и с помощью Алекса были отправлены в рискованный путь на Север. И Алекс и Клео непреклонно скрывали происходящее от Орелии. Это было нетрудно, потому что Орелия была всецело поглощена приключением создания и рождения ребенка Алекса.
Симона лишь в общих чертах представляла, как помогали рабам отправиться на Север. Луизиана издала закон, еще больше затруднявший речной путь, а пешее путешествие было длинным и полным стольких опасностей, что Симона сомневалась, достиг ли кто-то из беглецов свободы. Она знала, что есть люди дальше к северу, помогающие им: ведущие их от станции к станции. Мелкие фермеры, или священники, или сочувствующие женщины прятали их днем и отправляли в путь ночью, иногда даже подвозили их, пряча в своих фургонах среди грузов.
Глядя с завистью на счастливую троицу в изголовье постели: отца, мать и новорожденного, — Симона говорила себе, что ей никогда не испытать такого счастья. Некоторое время она с испугом и желанием ждала, не будет ли у нее ребенка от Ариста, хотя понимала, что вряд ли с такой частой и безрассудной верховой ездой смогла бы забеременеть.
Она ничего не слышала об Аристе, и он не появлялся на традиционных праздничных балах. Он, видимо, все еще верил, что Чичеро Латур был ее любовником. Симона не могла простить его за то, что он сделал такой вывод, даже не спросив, почему смерть Чичеро так глубоко потрясла ее.
Но как бы она объяснила, не раскрыв то, что должно было оставаться тайной? Нет, все кончено. Она не должна мечтать об Аристе Бруно.
Ее жизнь сосредоточилась теперь на ненависти к рабству и его влиянии на мужчин Юга, этих высокомерных хозяев женщин и рабов, принимающих как должное то, что слуги бегут перед ними, открывая двери и выполняя любой каприз.
Алекс не такой, и отец тоже. Симона была полна решимости не позволять Алексу рисковать. И она была уверена, что Клео поддержит ее.