— Ради Бога, Симона, что ты затеяла? — спросил он, сжимая кулаки.
Ее испугал смысл его слов и охватил жар. Она знала, что румянец заставляет ее выглядеть виноватой.
— Алекс, это не то, что ты думаешь…
— Мадемуазель виновата лишь в сострадании, — спокойно сказал Чичеро.
Лицо Алекса выражало удивление и подозрение. Как раз в этот момент в холл вернулась Милу.
— Это правда, господин.
Алекс взглянул на платье в руках Милу, явно узнал его и начал соображать. Наконец он спросил девушку:
— Ты беглая рабыня месье Бруно?
Милу потупила взгляд и покорно сказала.
— Да, господин.
Алекс повернулся к Чичеро:
— А вы кто такой, черт побери?
У Симоны кружилась голова. Она подозревала, что Алекс очень рассердится, когда оправится от шока. В конце концов, как наследник отца и плантатор, он не просто зависит от рабства, он еще и адвокат, и прекрасно понимает все последствия ее противозаконного поступка.
Прежде чем она нашлась что сказать, Чичеро ответил на своем прекрасном французском:
— Я свободный цветной, месье.
— И где вы научились так разговаривать?
Чичеро смело встретил его взгляд.
— В колледже «Сен-Луи» в Париже.
— Черт побери, — сказал Алекс, на его лице отразились противоречивые эмоции, но через минуту он спросил: — Почему вы там не остались? Во Франции вы бы сошли за белого, вам никогда это не удастся в Луизиане.
Чичеро пожал плечами, молчаливо соглашаясь:
— Люди, которые интересуют меня больше всего, находятся здесь.
Все замолчали, Алекс изучал окторона. Симона чувствовала его гнев и страх Милу. Ее сердце бешено колотилось. Только Чичеро казался спокойным. Чтобы нарушить гнетущее молчание, Симона спросила брата:
— Как ты узнал, что я здесь?
— Я подобрал это на дороге.
Она настолько растерялась при его неожиданном появлении, что только сейчас увидела в его руках свою шляпу.
— Я встревожился, — сказал Алекс. — А когда заметил Золотую Девочку и увидел, что она без всадницы, испугался, что ты упала. Так что я оставил экипаж на дороге и…
— Извини, что заставила тебя беспокоиться, Алекс. — Симона взяла у него шляпу онемевшими пальцами. — Значит, папа с тобой?
— Нет, он останется на плантации, пока Оюма не выздоровеет. Я займусь делами в конторе.
Симона закусила губу. Папа более наблюдателен. Он заметит, куда она направляется во время верховых прогулок. Но теперь это не имеет значения, потому что ее секрет раскрыт. Алекс наверняка расскажет отцу о ее попытке помочь беглой рабыне Ариста.
Алекс повернулся к Милу, и Симона вызывающе спросила:
— Ты вернешь ее этому чудовищу Пикензу?
— Господи, нет! — воскликнул Алекс.