— Шон, теперь даже ты ничем не можешь помочь, — с некоторой долей иронии тихо сказала Дейзи, помня, что где-то рядом Реджи. — Какой смысл ворошить прошлое?
— Ошибаешься. Есть смысл. Прошлое мешает тебе доверять мне, — сердито ответил он. — Я совершенно ничего об этом не знал, можешь мне поверить. С тех пор как Мэтт женился, он, случалось, подтрунивал надо мной, но ни разу не сказал о… — Он не закончил фразы. Глаза его гневно сверкнули, он отвел взгляд, помолчал, тяжело сглотнул — видно было, что он пытается усмирить захлестнувшие его чувства.
Молчала и Дейзи, украдкой поглядывая на него.
Наконец, справившись с собой, Шон снова заговорил:
— В молодости, до женитьбы, Мэтт любил поволочиться, Отрицать это глупо. И, как ты знаешь, частенько впутывался во всякие истории, из которых не всегда мог выкрутиться самостоятельно. И тогда, как джинны из бутылки, появлялись мы с Роном. Что было, то было. Случалось Мэтту попадать в передряги и после женитьбы, — помнишь историю с чековой книжкой? — но никогда — слышишь, никогда! — он не рассказывал мне ни о каких своих любовных похождениях. Я не позволил бы ему обидеть тебя.
Шон говорил с неподдельной горечью и смотрел на нее с такой искренностью, что у Дейзи заныло сердце. Она понимала: ему очень хочется убедить ее верить его словам.
Если бы он знал, как и ей этого хочется!
И еще ей очень хочется закрыть дверь за своим прошлым.
Но возможно ли это? Боль так глубока, а воспоминания так сильны… Как она может теперь верить мужчинам, особенно Шону?
И опять Шону повезло — появился Реджи, и он не услышал от Дейзи тех слов, которые, без сомнения, не обрадовали бы его.
— Дядя Шон! — закричал малыш, бросаясь в объятия Шона с такой легкостью, что Дейзи позавидовала сыну. — Где мои раковины?
Впервые за весь день на лице Шона появилась улыбка.
— Извини, приятель, забыл их в чемодане. Что, если я принесу их в следующий раз, когда приду?
Дейзи замерла — она знала, что следующего раза может и не быть.
— Тогда завтра. Ладно?
— Посмотрим, — сказал Шон, улыбаясь.
Резкий порыв ветра бросил под козырек крыльца сноп дождевых брызг, и Реджи, смеясь, уткнулся Шону в шею.
— Тебе лучше вернуться в дом, а то промокнешь, — сказал Шон, опуская малыша на крыльцо.
— Дядя Шон, а ты? — запротестовал Реджи. — Пошли, будем с тобой играть.
Шон бросил вопросительный взгляд на Дейзи.
И на нее опять навалилась беспомощность: события снова — в который уже раз! — выходили из-под контроля, жизнь диктовала свои правила и не в ее власти было их изменить.
— Конечно, входи, Шон, — подчиняясь неизбежному, сказала Дейзи. — Ты же видишь, Реджи хочет, чтобы ты поиграл с ним.