Неудивительно, что все они не были счастливы. Всему виной любовный треугольник, безрадостный любовный треугольник, не похожий ни на какой другой.
Софи моргнула и смахнула очередную выкатившуюся слезу.
Бедный Клайв. Сердце Софи разрывалось при мысли о том, в каком одиночестве ему приходилось нести свой тайный крест.
Она любила его. Она не стала бы его женой, если бы он был ей безразличен, но в ее любви не было ничего романтического. Равно как и его чувства к ней никогда не были романтическими.
Софи вздохнула и закрыла книгу, которую держала в руках.
Какими же глупыми они были! Ничего удивительного, что она и Клайв сделали ложный шаг, решив стать мужем и женой. Клайв — тоже страус!
Софи засмеялась — и тут же всхлипнула. Никто не поверил бы, вздумай она рассказать, как ей плохо, как отчаянно она хочет попросить прощения у Клайва — «Прости меня, я не была тебе хорошим другом», — и у Лона за то, что не использовала свой шанс, который ей тогда представился.
Много лучшего заслуживал Лон.
Софи поверила в улыбки Клайва, в славный приморский дом Уилкинсов, в их «бентли», конечно же, в самого графа, достойного, благородного и доброго человека. А вот в Лона не поверила так, как следовало бы. Не поверила, что Лон принесет ей уверенность и безопасность, в которых она так нуждалась.
Какой дурой она тогда была.
Неожиданно ладонь легла на ее руку. Она потянулась к этой ладони, зная, что это Лон пришел к ней, пришел за ней, зная, что он здесь ради нее. Она стиснула его руку, страшась отпустить его.
Его пальцы сжались.
— Сегодня был тяжелый день, — тихо сказал Лон.
Комок в горле душил Софи. Глаза, в которых вроде бы уже не осталось слез, наполнились новыми слезами.
— Очень.
— Жаль, что его сегодня нет с нами. Будь он здесь, мы сыграли бы хорошую партию в карты и сказали бы ему все, что должны были сказать, пока он был жив. Сказали бы ему все, что ему нужно было услышать.
— Например?
Все еще держа Софи за руку, Лон присел рядом с ней на край кровати.
— Что мы всегда будем его любить, какой бы ни была его ориентация, что мы всегда будем его друзьями.
Софи смотрела вниз, на руки, на переплетенные пальцы.
— Останься на ночь со мной. Никакого секса. Никаких поцелуев. Просто побудь со мной.
— Я буду рад.
Когда Софи заснула, руки Лона обвивали ее. Два или три раза она просыпалась и протягивала руку назад, чтобы убедиться, что Лон с ней, что он никуда не делся. Он был с ней. Тогда она придвигалась к нему ближе и, почувствовав его, опять закрывала глаза.
Это Господь подарил ей Алонсо. Софи не знала, что делала бы без него. Не только на этой неделе. В целой жизни.