Сидя на пальто Фреда, ощущая тепло его тела, вспоминая нежность и силу его прикосновений, Марианна чувствовала, как к горлу подкатывает комок, и готова была разрыдаться.
— В конце концов, он победил, ты согласна? — спросил Фредерик. — Стивен разлучил нас четыре года назад, потому что ненавидел меня. То обстоятельство, что ты была лишь чем-то, приколотым к его пиджаку, типа драгоценной булавки, заставило твоего мужа торжествовать еще больше.
Марианна нахмурилась, озадаченная.
— Фредерик, ты уже говорил это прежде. О том, что Стивен ненавидел тебя. Но у него не было на это причин.
— О нет, ты ошибаешься. — Фредерик взял ее лицо в ладони. — Я кое-что узнал о нем, о том, что привело к автокатастрофе. Понимаешь?
Теперь Марианна совершенно растерялась. О чем он говорит?
— Ты помнишь, когда-то моя мать работала у них уборщицей? Давным-давно?
Марианна кивнула головой. Стало так тихо, что у нее мурашки побежали по спине.
— Однажды моя мама застала дома Элизу Колларье. Эта дама явно перебрала и была настроена сентиментально. Она всегда была расположена к нервным срывам, и я понимаю почему. — Фредерик прервался и посмотрел на Марианну. В полумраке его глаза казались черными и бездонными. — Моя мать, — продолжал он, — уже собиралась уходить, но она беспокоилась за миссис Колларье. Зная свою маму, не удивлюсь, если она спросила, что случилось. Так или иначе, но с этого все и началось. Мать Стивена начала изливать ей душу и рассказала о грехе, который она совершила много лет назад. — Фредерик посмотрел на Марианну.
— Ты никогда не говорил мне, что мистер Колларье — не отец Стива, — ошеломленная, догадалась та.
— По-видимому, он не мог иметь детей, — вздохнул Фредерик. — По иронии судьбы одни люди рожают детей, как кролики, а другие, не менее достойные, не могут зачать и одного. В любом случае у миссис Колларье возникла короткая любовная связь, после которой родился Стивен. Я думал, что эта исповедь будет предана забвению, и уж никак не мог вообразить, что Элиза станет обсуждать эту тему за обеденным разговором. Стив вошел в самый неподходящий момент. Он устроил безобразный унизительный допрос своей матери. Он был в шоке. Никогда прежде она не говорила об этом ни слова.
— А при чем здесь ты?
— Стив решил, что моя мать все мне рассказала: естественно, так она и поступила. А я, по его мнению, должен был рассказать ему, проявить сочувствие. Но он никогда не вызывал его. Долгие месяцы все это бродило в его душе. Он вообразил, будто я считаю себя лучшим, чем он. Обида заставила Стива чувствовать себя неполноценным. Он рассказал о своем происхождении и со злобой заявил, что я, возможно, смеюсь за его спиной, и вообще обвинил меня во всех смертных грехах. Я расхохотался. Расхохотался, потому что он попал мимо цели. Но Стив неправильно истолковал мою реакцию, подумав, что я смеюсь над его несчастьем. Он сказал, что отплатит мне тем же. Я, естественно, пропустил угрозу мимо ушей. Но ведь Стивен отомстил, не так ли, Марианна?