— О! Знакомая история! Я однажды дал объявление, что срочно требуется электрик, а мне каждые полчаса стали звонить, не продам ли я им свой «БМВ» подешевле!
— Ты продал?
— Что?
— «БМВ». — Как просто сбить собеседника с толку!
— Беа, тебе точно пора спать. Какой еще «БМВ»? У меня сроду не было никакого «БМВ». Я тебе говорю, что со мной тоже произошел такой случай, когда в редакции перепутали телефоны! Все. Спокойной ночи. Помаши мне рукой, Беа.
— Спокойной ночи, Алекс.
Я оторвала руку от стекла и помахала ею в воздухе. Когда я вернула ладонь в позицию козырька, за окном ничего не было, кроме дождя. Трубка подтвердила мое наблюдение короткими гудками.
— Мог бы и не отключаться первым, — сказала я, — я все-таки дама.
— Мырь-мырь-яа-а-а. — Кот тут же вступился за Алекса: дескать, он твой патрон, и не самый плохой, между прочим. Спрыгнул с подоконника и потрусил к своей миске.
Глава 14, в которой голубое-преголубое небо
Карусель встряхивается — динь-дон, дзынь-дзынь, — проверочно громыхнув цепями, и начинает вращаться. Я что есть силы вцепляюсь в подлокотники висячего креслица и лечу над парком. Мне, наверное, лет пять. Внизу проносятся гуляющие люди, фонтан, продавцы воздушных шаров и мороженого, духовой оркестр, снова фонтан, шары, мороженое, оркестр… Музыканты в белых перчатках играют «Болеро» Равеля. Почему так медленно? Мелодия не должна отставать, она должна кружиться вместе с каруселью…
Передо мной на низком столике лежит альбом. Я копирую виньетку с цветком из старинной книги. Краски блестят в плошечках передо мной. Тонкие кисти, прозрачная вода в банке. Здесь нет музыки и я взрослая. Кисть неслышно движется по бумаге, а когда я ополаскиваю ее — стеснительно фыркает маленьким водоворотом; динь-динь-динь — каждый раз отзываются задетые металлическим наконечником края банки. Я пробую одну краску, другую — и мой цветок внезапно вспыхивает. Он ярче и живее, чем образец в книге. Он светится, как радуга!
Я радостно откидываюсь на спинку кресла и вижу перед собой свою сестру и какого-то парня. Сестра совсем подросток, да и щекам парня тоже еще далеко до знакомства с бритвой. Они сидят в шезлонгах друг против друга, а вокруг парк. Дивный, королевский парк! Сестра что-то читает на клетчатом листочке из тетради. Парень напряженно смотрит на нее.
— Замечательные стихи, Жак. — Сестра поднимает глаза.
Жак? Бедолага психоаналитик? Или нет. Жаком, кажется, зовут того рабочего, который бросил в меня ведро.
— Правда? — спрашивает парень, постепенно начиная улыбаться.
Сестра улыбается в ответ, кивает и вдруг из ее глаз в его вольтовой дугой перекидывается радуга! И даже позванивает, как гитарная струна: динь-динь-динь…