Ева нарочно привела волосы в беспорядок, похлопала себя по щекам, чтобы они покраснели, а затем поднесла телефон к самому лицу. Ничего, кроме этого лица, Дадли видеть не должен.
— Какого хрена тебе надо, задница? — спросила она заплетающимся языком.
— Лейтенант Даллас, слава богу. Вы должны меня выслушать. У меня всего несколько минут.
— Да пошел ты!
— Нет-нет, послушайте меня. Мне нужна ваша помощь. Это Слай. Мне кажется… Господи помилуй, мне кажется, он сошел с ума.
— Говори громче. Тут шумно, я тебя еле слышу.
— Я не могу говорить громче, не могу так рисковать. — Дадли по-прежнему говорил театральным шепотом. — Послушайте меня, послушайте! Мне кажется, он убил Делафлота и несчастную Адриенну. Когда вы ушли из «Лионеля», он мне такого наговорил! Я ушам своим не верил! Он был так страшно зол и так напуган… Он говорил… Я не могу передать вам все это по телефону. Он пьет, он слишком много пьет. Надеюсь, вскоре мне удастся ускользнуть. Я что-нибудь придумаю, а может, он отключится, и тогда я уйду… Мне надо встретиться с вами. Я должен вам сказать… Прошу вас, вы должны со мной встретиться.
— А сам-то ты где? Я могу доложить, его арестуют. Отволокут его в участок в наручниках.
— Нет-нет! А вдруг я ошибся? Он мой самый старый, самый близкий друг. Имейте снисхождение. Я прошу вас о помощи. Прошу именно вас, лейтенант, потому что только вы знаете, что надо делать. Если я ошибся, если мне показалось, вы поймете, и мы не поставим Слая в дурацкое положение. Но если я прав, вы раскроете все эти ужасные убийства прямо сегодня, до того как он… Вы опять станете героиней. Вся слава достанется вам, вы остановите это безумие. Только вы одна, пусть мое имя даже не упоминается. Это… это больно. Прошу вас, пожалуйста. Я в Стратмор-центре. Я могу выйти так, что никто не заметит, но я не могу отойти далеко. Мне придется вернуться до антракта… Богоматерь Теней. Это всего в квартале от театра.
Ева ничем себя не выдала, продолжала хмуриться в телефон, хотя внутри у нее растекалось ощущение торжества.
— Это, что ли, церковь?
— Это близко, и мы сможем поговорить. Нам никто не помешает, и никто нас не увидит, не подслушает. Мне придется довериться вам. Надеюсь, вы знаете, что надо делать. Я буду там через двадцать минут, и тогда я расскажу вам все, что знаю. Я только вам могу рассказать.
— Ладно-ладно. Но, смотри, Дадли, чтоб дело того стоило. У меня был паршивый день. — Ева прервала связь и похлопала телефоном по ладони. — Они и впрямь думают, что я дура.
— Злобная, разобиженная дура, — добавил Рорк. — Они пойдут на тебя вдвоем.