Рорк рассмеялся и, протянув руку, пригладил ее только что взъерошенные волосы.
— Да, лейтенант, здесь мы не в своей стихии. А может, нам это даже на пользу?
Ева знала, что составляет ее стихию. Смерти, расследования, безумный город, где все несутся сломя голову, даже когда торопиться некуда, запахи полицейского участка, возбуждающее и опустошающее чувство ответственности за других.
Но за последние два года, подумала она, многое из этого стало частью и его стихии тоже. И Рорк умудрялся совмещать этот ее мир со своим, где он покупал и производил практически все, что можно найти в исследованной части Вселенной.
А ведь они оба начинали примерно одинаково. Его детство было не менее страшным, чем у нее. Дублинский беспризорник, воришка, пособник и жертва отца, жестокого убийцы. Но его матери, которую он никогда не знал, повезло еще меньше.
И вот с таких стартовых позиций он построил свою империю, причем действовал нередко в теневой сфере.
А она, коп до мозга костей, влюбилась в него, несмотря на его темное прошлое, а может, как раз из-за этого прошлого. Но его прошлое скрывало и еще нечто, о чем они сами даже не догадывались. Это нечто находилось на ферме неподалеку от местечка Талла в графстве Клэр.
— Могли бы долететь сюда из гостиницы на вертолете, — сказала Ева.
— А мне понравилось на машине.
— Знаю. Это-то меня и беспокоит.
— Не бойся, — утешил ее Рорк, — во Флоренцию полетим на самолете.
— Возражать не стану.
— И устроим там ужин при свечах, — добавил он, улыбнувшись. — С лучшей пиццей во всем городе.
— Вот это другой разговор.
— Для моих очень важно, что мы к ним приехали погостить так вот, вдвоем. Пусть и на пару дней.
— Мне нравится твоя семья, — сказала Ева, имея в виду родственников его матери. — Шинед… и остальные тоже. Отпуск — это здорово. Мне нужно просто заставить себя переключиться и перестать думать о том, что там происходит в Управлении. А в здешних краях люди вообще чем занимаются?
— Работают, ухаживают за животными, держат лавочки, заботятся о семье и доме, сидят в пабе с кружкой пива в хорошей компании. Простая жизнь — не значит пустая.
— Ты первый тут со скуки спятишь, — фыркнула Ева.
— И спорить не буду! Не пройдет и недели. Мы с тобой городские жители. Но я понимаю тех, кто живет, как они, кто ценит и сохраняет общину. «Коар» — так они это здесь, в западных графствах, называют. Местное словечко.
За окном теперь виднелись леса. Они словно бы выглядывали из-за холмов, а перед ними то тут, то там тянулись довольно симпатичные — на любителя, конечно, — лоскутные поля за низкими каменными ограждениями. Камни, надо думать, добывали прямо тут же.