Прежде, чем эти невеселые мысли расстроили ее, Грейс вспомнила, что она все-таки имела одно преимущество — людям нравилось разговаривать с ней. Они поверяли ей свои проблемы и заботы. А она знала их проблемы и заботы — ведь она часто сопровождала отца, когда он посещал свою паству. Она знала, что солдаты не в состоянии прокормить свои семьи, живя обещаниями пенсий; что сельские жители не могли платить за аренду земли, потому что цены на кукурузу просто смехотворны; что ткачи вынуждены работать за мизерную плату на домашних станках. Она знала, что они подвергаются и большим унижениям, и временами все ее усилия чем-нибудь помочь казались ей менее чем бесполезными.
Но Грейс уже приняла решение, что она тем или иным способом заставит-таки аристократию понять, что их ответственность перед душами, которые Создатель поместил в более хрупкие сосуды и на низшие ступени социальной лестницы, все же должна перевесить привилегии и комфорт, даваемые их статусом.
Но вот высказать подобные свои мысли сестре она не могла. Эмити, несмотря на свое доброе сердце и занятия благотворительностью, воспринимала свое положение жены банкира как абсолютно восхитительное. Она бы не поняла то страстное стремление к справедливости, которое заставляло Грейс писать свои критические эссе против угнетения.
К счастью, от необходимости отвечать что-либо ее спасло очень своевременное появление племянников. Они шумно ворвались в гостиную с радостными улыбками на личиках.
— Еще раз привет, тетя Грейс! — воскликнул Хью, большими шагами приближаясь к ней по розовому ковру. Эта десятилетняя уменьшенная копия своего темноволосого отца Колина вплоть до костюмчика, напоминающего деловой, вытянула вперед вполне мужскую руку для приветствия.
— Я уж думал, мисс Корнтуэйт заставит нас делать уроки до самого вечера.
Грейс была даже слегка ошарашена, когда племянник, взяв ее руку, поклонился, вместо того, чтобы обнять за шею, как вчера, но зато приветствие его сестренки оказалось очень теплым и милым.
Светленькая шестилетняя Катарина была еще не настолько взрослой, чтобы удержать радостные восклицания и естественное желание обнять любимую тетю. Чуть было не задушив и не оглушив ее, она взглянула на хмурящуюся мать и спросила каким-то нерешительным тоном:
— Мамочка, можно тетя Грейс будет пить чай вместе с нами в детской?
Эмити немного подумала, потом ответила:
— Не сегодня, дорогая. Твоей тете вряд ли захочется взбираться по всем этим ступенькам.
Катарина разочарованно вздохнула, а затем вспорхнула на крыльях своих ажурных муслиновых юбочек и ленточек и приземлилась у тетиных ног.