Но вместо этого со словами «Вы правы» герцог, к ее удивлению, отступил в сторону, потом добавил:
— Мы все будем друг о друге худшего мнения, если станем продолжать трапезу, будто ничего не случилось.
Прочистив горло, словно эта уступка стоила ему чувства собственного достоинства, он продолжал:
— Идите к нему и убедитесь, что он устроен вполне удобно. Вага обед доставят к вам на подносе. — И добавил с угрожающим мерцанием во взгляде: — И я ожидаю, что все будет съедено вами до последнего кусочка, иначе мне придется заключить, что и вы заразились его болезнью и также отправить вас в постель.
Грейс понимала, что эта угроза — не ради красного словца. Вспоминая, как он подхватил ее на руки и отнес в кухню в той гостинице, Грейс почувствовала странный восторг пополам со страхом, но заставила себя подавить эту нелепую дрожь предвосхищения чего-то небывалого. Все, на чем она могла сейчас сконцентрироваться, — это исходящая от герцога мощная мужественная сила, его волевой характер.
Конечно, она не могла позволить ему увидеть, какое воздействие он на нее оказывает. Подняв голову и расправив плечи, она в упор посмотрела ему в глаза и, стараясь, чтобы голос не дрожал, заявила:
— В этом нет необходимости, ваша светлость. Я бы предпочла идти спать одна.
Злясь на себя за это высказывание, Грейс вспыхнула и убежала, не попрощавшись должным образом с хозяйкой дома, которая, похоже, находилась в состоянии почти что апоплексического удара.
Сдерживая смех, герцогиня исподлобья посмотрела на внука.
— Это было очень нехорошо с твоей стороны, Алан.
Станден, смеясь, утвердительно кивнул головой.
— Я не позволю тебе изводить мисс Пенуорт, — настаивала герцогиня.
Станден снова занял свое место во главе стола.
— Я вовсе не собирался изводить ее.
Подцепив вилкой кусок уже холодной лососины, он отправил его в рот и тут же бросил столовый прибор на стол.
— Эй! Убери это. И скажи кухарке, чтобы мисс Пенуорт доставили что-нибудь другое. Такое, чтобы это отвлекло ее от мыслей о племяннике.
После того, как молчаливый лакей убрал тарелки, Станден устремил на бабушку горящий взор.
— Я всего лишь хочу немного побыть с ней.
Потягивая вино, герцогиня, рассмеялась.
— Ты не первый, дружок, кто называет это «побыть», ты только не забывай, кому ты делаешь это бестактное признание.
— К черту! — зарычал герцог. — Я не имею намерения портить ее репутацию. Хочу лишь понять, откуда у Грейс Пенуорт эти смелые, нет, опасные мысли, и способна ли она вообще относиться с симпатией хоть к одному аристократу.
Дальнейший разговор по необходимости был отложен, потому что подали второе блюдо, и герцогиня распорядилась, чтобы для мисс Пенуорт накрыли в комнате Хью легкий ужин. Как только герцогиня осталась с внуком наедине, она смерила его оценивающим взглядом и спросила: