Замок цветов (Роум) - страница 35

— Как я уже тебе говорил, в мире всего пятнадцать человек, которые способны различать шесть тысяч различных запахов. В настоящее время двенадцать из них живут в Грассе. Ален, конечно, один из них.

— А ты, Луи? — с участием сказала Флер.

Луи с трудом удержался, чтобы не поцеловать ее.

— Я уверена, что и ты не последний человек в своем деле, просто почему-то не хочешь в этом признаться. Почему?..

— Во всем, чем бы мы ни занимались, Ален всегда превосходил меня, и я понял — соревноваться с ним бесполезно. Давным-давно было решено, что я — де Тревиль номер два. — В его голосе слышалась едва заметная горечь. — Отец Алена и мой отец были близнецами, и всего из-за десяти минут разницы в рождении, его отец унаследовал замок и поместье, а моему пришлось довольствоваться тем, что осталось. Я был еще ребенком, когда оба моих родителя погибли в авиакатастрофе. Моя тетушка, которую я тоже всегда называл maman, привезла меня сюда; с тех пор я так и живу здесь. Даже в школе я существовал в тени славы Алена. Он — предмет, а я — тень…

Его уныние расстроило Флер, и она, нагнувшись к нему, попыталась его утешить:

— Это ребячество, Луи! Пообещай, что никогда больше не будешь так думать!

Ее искреннее беспокойство, близость розовых, пухлых, невинно, как у ребенка, приоткрытых губ совсем лишили его разумной предосторожности, и, прежде чем Луи успел сообразить, что делает, он уже целовал ее сладкий рот.

Флер немедленно отодвинулась. Она была шокирована, а он принялся оправдываться:

— Извини, Флер, мне очень стыдно! Я сделал это под влиянием порыва. Ты была такая милая, так беспокоилась обо мне, что я не смог устоять. Ну, пожалуйста, прости меня!

Впервые в своей жизни он не на шутку встревожился. Флер для него представляла все то, что он когда-то искал в женщине, искал, а потом бросил, решив не гоняться за сказкой. И самое мучительное — теперь, когда он встретил именно такую женщину, оказалось, что она принадлежит единственному человеку в мире, который всегда стоит на его пути, — его кузену. Человеку властному, эгоистичному, даже жестокому, ставшему карой семьи, особенно после несчастья, которое с ним случилось.

Необычайно встревоженный вид Луи убедил Флер, что он искренне сожалеет о своем поцелуе. Честно говоря, она отнесла сей поступок на счет его юной непосредственности и тут же его простила.

— Хорошо, я прощаю тебя, но чтобы больше этого не было! — сказала она нарочито сурово.

И, только заметив, как скривились уголки его губ, Флер поняла, какой, наверное, она показалась ему чопорной и строгой — как классная дама, которая бранит школьника, и невольно заулыбалась.