— Хорошо, я рассужу их, — отвечал калиф, — пусть через полчаса твой двоюродный брат и его противник явятся в зал суда.
Когда Мессур, рассыпаясь в благодарностях, вышел, Гарун сказал:
— Это не кто иной, как твой отец, Саид, и так как я, к счастью, узнал все, как это было на самом деле, я буду судить, как Соломон. Ты, Саид, спрячешься за занавесом моего трона и останешься там, пока я не позову тебя, а ты, великий визирь, вели тотчас привести ко мне дурного и опрометчивого полицейского судью; мне надо его допросить.
Как он приказал, так они и сделали. Сердце Саида забилось сильнее, когда шатающейся походкой в зал суда вошел его побледневший и изнуренный тоскою отец и он увидал, с какой язвительной и самоуверенной усмешкой Калум-Бек нашептывал что-то своему двоюродному брату евнуху. Эта усмешка так его взбесила, что он чуть было не выскочил из-за занавеса и не набросился на него, так как самыми тяжкими своими страданиями и огорчениями он был обязан этому дурному человеку.
В зале было много народа, — все хотели слышать, как будет судить калиф. Великий визирь после того, как повелитель Багдада занял место на троне, приказал всем замолчать и спросил затем, кто ищет правосудия у его господина.
С наглой миной выступил Калум-Бек и начал так:
— Несколько дней тому назад я стоял перед дверью своего магазина на базаре, когда глашатай с мешком в руке и с этим вот человеком рядом с собой проследовал между рядами лавок и возгласил: «Мешок золота тому, кто может сообщить что-нибудь о Саиде из Бальсоры». Этот Саид был у меня слугою, и поэтому я крикнул: «Сюда, друг! Я заслужу твой мешок!» Этот человек, сейчас так враждебно ко мне настроенный, приветливо обратился ко мне и спросил меня, что я знаю. Я отвечал: «Вы, вероятно, Бенезар, его отец?» И когда он радостно подтвердил это, я рассказал ему, как я нашел молодого человека в пустыне, как спас его, выходил и привез в Багдад. На радостях он подарил мне мешок. Но послушайте, что говорил этот безумный человек. Когда я дальше стал ему рассказывать, что сын его служил у меня и совершил дурной поступок, то есть обокрал меня и убежал, он не захотел этому поверить; пристает вот уже несколько дней ко мне, требует обратно сына и деньги, но я ни того, ни другого не могу ему отдать, как деньги принадлежат мне за весть, которую ему сообщил, а его неудачника-мальчишку я никак не могу разыскать.
Потом заговорил Бенезар; он описал своего сына, рассказал, как он благороден и добродетелен, и утверждал, что никогда он не мог дойти до того, чтобы совершить кражу. И он просил калифа произвести строгое расследование.