Я попросила Соломона остановиться — мне хотелось пройти остаток дороги пешком. Соломон собирался поискать своего друга Натаниэля, работавшего где-то на кристофеновых[19] полях в районе Четырех Дорог.
— Я заеду за тобой ближе к вечеру, — сказал он. — Жди меня примерно в половине шестого.
Тетя Сула ходила по саду, собирая альпинии. Она обернулась, и я подумала, что она, наверно, услышала, как отъезжал грузовик. «Селия», — сказала она и, положив цветы на землю, вытерла руки фартуком и поспешила мне навстречу. Она выглядела постаревшей и похудевшей; но ее волосы были смазаны маслом и уложены точно так, как я помнила.
— Добро пожаловать в Таману, — сказала она и сжала мое лицо в ладонях. — Ты так изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз. — Она отступила на шаг. — А какая ты высокая! Высокая и красивая молодая женщина!
— Кто, я? — глупо переспросила я.
— Ну, конечно же, ты!
И когда она обняла меня, я почувствовала, что улыбаюсь — впервые за много-много дней улыбаюсь от всего сердца.
Маленький домик тети Сулы был заботливо отделан и сверкал безукоризненной чистотой. Пока она пристраивала цветы в вазу, я осматривалась. На стенах висело много картин.
— Вот эта — из Венесуэлы, — пояснила тетя Сула. На портрете была изображена красавица испанка с распущенными волосами. — Картина висела в большом доме, я всегда ею восхищалась, и мистер Карр-Браун подарил мне ее на Рождество.
Несмотря на маленькие размеры, домик не казался тесным и душным, как дом тети Тасси, откуда мне всегда хотелось выскочить наружу вдохнуть свежего воздуха. Здесь были вещи, происхождение которых я могла объяснить, вроде плетеного коврика на полу или лампы, такой же, как у тети Тасси, но были и совсем другие, удивившие меня и явно стоящие немалых денег. Например, прелестная тарелка с золотой каймой на стене, полированное кресло-качалка и необыкновенной красоты чайный сундучок красного дерева.
В углу на низеньком столике стоял проигрыватель. Рядом лежала стопка пластинок. Я сказала:
— Это новая модель. Я видела такую у Стивенса.
— Музыка всегда очень поднимает мне настроение, а тебе?
— Тоже, — ответила я.
— Тебе у меня нравится?
— Очень, очень нравится. Все так необычно. — Я вдруг поняла, что брожу по комнате, будто что-то проверяю, и быстренько уселась за стол, покрытый безупречно белой скатертью. Стол уже был сервирован по всем правилам: нарядные фарфоровые чашки, блюдца, салфетки. Тетя Сула подала крошечные треугольные бутербродики, сырные шарики, порезанные квадратиками ломтики гуавы. Посередине стола красовался шоколадный торт. Тетя начала разливать чай.