Неужели колдовской образ присутствует только в моей голове, а рядом за столиком сидит самый обыкновенный мужчина? Чем тогда он меня приворожил, загипнотизировал, как кролика?
Нет, это невозможно, я не поддаюсь гипнозу. Пятнадцать лет назад мне сделали прививку от любви, и теперь в моей крови присутствуют антитела к этой страшной заразе. Я разучилась любить, не умею быть открытой, доверчивой…
Почему же сердце не на месте? То оно скачет, как мустанг, то замирает.
– Так, значит… Твой ребёнок уже вырос? А насколько? Вероятно, не такой уж он и большой?
– Сыну почти двадцать.
– Ого! И вправду большой!
– К сожалению, мы с ним видимся не так часто, как хотелось бы. Он классный парень, и очень мне нравится. С его матерью я давно в разводе. Была любовь… Но уже очень давно… Как будто в прошлой жизни.
– А сейчас… У тебя кто-то есть?
– Лена, я свободен, – произнёс Володя, прожигая меня взглядом. – Абсолютно свободен.
Ох!
Как бы сохранить самообладание?
Он свободен!
– Десерт? – рассеянно пробормотала я в ответ на вопрос услужливого официанта. – Ой, а я не знаю… Ещё ничего не выбрала. Тирамису?
– Тирамису! – хмыкнул Володя. – Ты обязана попробовать творожные кнедлики. Исконно чешский десерт.
– Они бывают ещё и творожные?
– Да какие угодно! А у этих внутри к тому же клубника.
– Всё, я поняла: чешская кухня – это диверсия против стройной фигуры!
– Однозначно, – согласился Володя. – Кнедликовая вакханалия, литры мясного соуса, тонны зажаренной свинины!
– И ко всему этому – океан пива. Тысяча, нет, миллион сортов! Как жительницы Праги сохраняют стройность? Наверное, им это удаётся только потому, что город расположен на холмах, и они весь день бегают вверх-вниз по крутым улочкам. – Так что насчёт кнедликов с клубникой?
– Ладно, тащите, – кивнула я официанту. – Один раз живём. Потом отработаю в спортзале.
– Я тоже иногда хожу в спортзал.
– Если судить по твоим каменным мышцам, ты там живёшь.
– Ты мне льстишь.
Володя смотрел на меня, подперев подбородок кулаком, и улыбался.
– А теперь твоя очередь признаваться, свободна ли ты.
– Я живу с дочкой. Ей четырнадцать…
– О-о… Это сложный возраст.
– Между нами полное взаимопонимание и безоглядная, сумасшедшая любовь. Тут никаких проблем. Но что касается её отношений с внешним миром и другими людьми – да, согласна, возраст очень сложный…
Разноцветные огни, пылающие на площади, разгоняли ночную тьму – время приближалось к полуночи. Наш ресторанный островок шумел и веселился, все столики были заняты, официанты метались, как шаровые молнии. Трансвеститы скромно выпивали, сопровождая процесс смешными ужимками – принимали эффектные позы, поправляли накладные бюсты, таращили обильно накрашенные глазки.