– С Андрейчиком? – уточнила Агния.
– С ним. Единственный нормальный человек в этой помойке! Ему одному было не наплевать, в отличие от моей родительницы. Он знал, кто такие сохиновские, не понаслышке – они убили его внука.
– Так это все-таки было убийство?
– Условно говоря. Степка, его внук, тоже был втянут в их игрища. Они иногда использовали молодых мальчишек… Как говорила Людка, для «нового течения в сюжет». Его поймали, как и меня, тоже сняли все. После первого раза он пробовал забыть, но его не оставляли в покое. Дошло до того, что фотографии с его участием кинули в местную сеть. Правда, потом убрали, потому что поняли, что это чревато интересом со стороны. Но Степке и того хватило! Повесился он сам, но довели они. Поэтому никакое это не самоубийство! Если бы не они, он бы никогда…
Она плакала, но не пыталась вытереть слезы. Они сами катились из глаз и впитывались в платок, скрывавший ее лицо. Агния начинала подозревать, что заматывается ее собеседница не только из-за холода.
– Степан Семенович очень помог мне, – всхлипнула Света. – Если бы не он, я бы, наверно, поступила как Степа. Но он дал мне надежду, что справедливость еще возможна. Он собирал документы, чтобы привлечь внимание к сохиновским. Это он делал тихо, отвлекая внимание пустыми угрозами. Сохиновские считали его психом и не воспринимали всерьез. Но… меня не устраивал его план. Все по закону – так он хотел. Но какой тут закон? Замяли бы дело, и все. Или дали им какие-нибудь смешные сроки. Никто бы ничего не доказал! А я… я не хотела видеть их живыми! Вообще!
– И ты начала убивать сама, – констатировала Агния.
– Да! Сначала я боялась, что не получится. Я в жизни ни на кого не нападала… Поэтому начать я решила с того урода, который выбрал меня первым и отвез в лес. Найти его оказалось легко, в городе все друг друга знают. Когда я увидела перед собой эту пьяную рожу, услышала его голос, все оказалось очень легко и просто! Он еле держался на ногах… Сначала я ударила по горлу, у меня получилось перерезать артерию. Потом он упал, еще пытался сопротивляться, но слабо. Я била его много раз… не знаю сколько. Много. Он умер раньше, чем я смогла остановиться.
– Где ты взяла скальпель? – спросила Даша.
– У Степана Семеновича. Ему подарили когда-то, скальпель не рабочий вообще был. Скорее как сувенир. Но достаточно острый! О первом убийстве Степан Семенович не знал вообще. Узнал уже потом, когда я все сделала… Кричал на меня, сказал, что меня поймают. А мне было так хорошо, – глаза Светы наполнились мечтательным блеском. – Я снова почувствовала себя живой! Я поняла: этим я и должна заняться. Если не освободить город от них полностью, то уменьшить их численность. Может, кого-то это даже отпугнуло бы! Второго тоже было просто достать. Я увидела его на улице, проследила. Когда он остался один, пришла к нему, сказала, что меня прислал Сохин – как подарок. Он был уже немного пьян и обрадовался, не знал, наверно, что я уже не среди их игрушек. Я подмешала ему кое-что в пиво… Он только до кровати дойти и успел, потом стал вялый и сонный. Что было дальше, я помню смутно, а когда пришла в себя, вокруг было много крови. Я чуть-чуть очистилась, но не полностью. Мне нельзя было в таком виде на оживленные улицы.