Но это не изменит того факта, что она обманула его сегодня. Аллан не привык гоняться за женщинами. Обычно они сами искали встречи с ним.
До сегодняшнего вечера.
А может, ее даже нет в списке гостей, если она пришла с кем-то… С кем, интересно? С другим мужчиной? До настоящего времени вероятность этого не приходила Хокингу в голову. Но навряд ли такое объяснение было подходящим, потому что ни один мужчина не возражал против того, чтобы Аллан поцеловал эту девушку.
Он протянул было руку, чтобы зажечь свет, но тут до него дошло, что настольная лампа уже горит. Странно… Он очень редко включал ее. Должно быть, кто-то из прислуги оставил ее гореть.
Аллан присел в кресло и стянул ботинки, длинные эластичные носки и бархатные брюки, оставив их лежать в куче на полу. Какое облегчение! Завтра же весь этот пыточный наряд отправится прямиком на помойку.
Мужчина встал, подошел к комоду и снял старинное копье, висевшее над ним на стене. Копье купила Моника. Она стремилась оформить интерьер всего дома под средневековье. Не обошла вниманием и спальню Аллана.
Однако жена деда явно переборщила, превратив его комнату в дурное подобие обиталища измотанного походами рыцаря. Еще одно подтверждение неодобрительного отношения молодой женщины к Аллану. Или даже открытая попытка заставить его окончательно уехать из дедушкиного особняка. Моника не раз подчеркивала, что тридцатилетний мужчина не должен жить вместе с дедом.
Так же как и тридцатипятилетняя женщина, думал Аллан, но хранил свое мнение при себе. И игнорировал намеки Моники на то, что ему неплохо было бы переехать в город. Если он поддастся ее интригам, кто тогда останется приглядывать за дедом?
Эдгар Хокинг воспитывал Аллана с тех пор как тому исполнилось тринадцать. Дед помог мальчику вернуться к жизни после ужасной катастрофы на яхте, в которой погиб его отец, и был единственным близким человеком, оставшимся у Аллана. И теперь молодой Хокинг готов был пойти на что угодно, лишь бы защитить своего старика.
Размышляя об этом, Аллан изловчился и почесал себе спину кончиком бронзового копья. При этом он застонал от удовольствия. Копье стоило на аукционе в Лондоне почти три тысячи фунтов.
Не слишком ли дорогая чесалка для спины?
Из зала, расположенного на первом этаже, донесся отзвук веселой музыки. Хокинг знал, что как хозяин бала он должен вернуться на вечеринку и пробыть там до тех пор, пока не уйдет последний гость. Но осознание того, что придется снова облачаться в этот удушливый наряд, вести светские беседы и отбиваться от назойливых подвыпивших поклонниц, было невыносимо.