Котитирта коварна и бездонна.
Многие попадали в нее,
но немногие возвращались.
Будьте осторожны,
и да не станете вы следующей жертвой!
Из надписи на берегу
I.
Видимо, я ошибся улочкой, пошел от Котитирты незнакомым путем и заплутал. Поначалу ничто не предвещало неожиданностей: дома были привычно сложены из вулканических блоков, и их ряды отстояли друг от друга чуть больше, чем на метр. Такими же блоками была вымощена дорожка, с той лишь разницей, что местами камни просели от времени, и надо было смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.
Я часто останавливался и разглядывал чужую жизнь: сквозь настежь распахнутые двери было видно, как в просторных внутренних двориках возились женщины с детьми, на стенах были развешаны разноцветные картинки с божествами, а в углу мирно сам с собой разговаривал старенький телевизор. Такая спрятанная от глаз туристов Гокарна была мне незнакома. Погруженный в себя город, казалось, не испытывал ко мне никакого интереса. Это было тем более странно, что за месяцы блужданий по Индии я привык, к постоянному, часто назойливому вниманию.
Возле одного из домов я заметил бронзовую статую Шивы. Лицо бога-разрушителя тоже выражало безразличие. Казалось, он устал от ожидания, когда же, наконец, можно будет заняться любимым делом. Я заметил, что за мной наблюдают, и улыбнулся женщине в окне, но она отступила вглубь комнаты, не ответив на улыбку.
Небо над крышами домов все еще было светлым, но внизу по узким улочкам святого города медленно ползла темнота. Я попытался сориентироваться: океан должен быть на западе, там же и гостиница. Нырнув в узкий проход между домами, я миновал небольшой семейный храм — темный, без единого человека внутри — и пошел по улочке, больше напоминавшей коровью тропу. Проход петлял между домами и был так узок, что дважды я больно ударялся плечом о торчавшие из стен камни.
На одном из поворотов я чуть не столкнулся с пастухом, одетым в светлую курту и лонгу до пят. Я поздоровался и хотел спросить о том, правильно ли иду, но он сделал вид, что не заметил меня. Настроение вконец испортилось.
Несмотря на закатный час, было душно. Даже легкий ветерок не проникал в пространство между домами. Наплевав на местные обычаи, я снял мокрую от пота майку. Как-то слишком быстро, прямо на глазах, гасли окна, и дневной шум уступал место настороженной ночной тишине. Последним человеком, которого я увидел на улочках Гокарны, была девочка-подросток: она вышла на порог и с размаха плеснула водой из ведра на камни. При виде меня она испугалась, быстро зашла в дом и закрыла за собой дверь. Слышно было, как лязгнул засов.