Остаток ночи я провел на автобусной остановке: первый автобус в сторону Дели уходил в шесть утра. Я даже подумать не мог о том, чтобы дожидаться в Гокарне дневного поезда.
III.
В Дели я остановился в доме своего приятеля, мексиканского консула Альберто Глендера. Я появился у него совсем больным и уже неделю не вставал с кровати: тело постоянно немело и казалось чужим, а головная боль не давала читать подолгу. Это было тем более обидно, что Альберто собрал отменную библиотеку. Особенно он гордился изданной в Манчестере в начале 19 века «Энциклопедией индийских мифов» в семи томах. Листая ее, я наткнулся на статью о Гокарне. Вот что в ней было сказано.
«Гокарна — небольшой городок на западном побережье в 40 милях южнее португальского Гоа. Считается, что именно здесь бог Шива выбрался из тела коровы-земли через ее ухо — гигантский провал, существовавший на месте Котитирты («водоем тысячи святых источников» — санскр.). Город, который здесь образовался, получил название Гокарна («коровье ухо» — санскр.) и считается одним из самых священных в Индии. Индусы верят, что в полнолуние Шива появляется на берегу Котитирты, чтобы прочесть мантру в честь своего освобождения. По преданию, тот, кто встретится со страшным богом, заболевает и умирает».
Альберто, когда-то получивший образование врача, был начисто лишен склонности к мистицизму. Выслушав мою историю, он пожал плечами и сказал: «Обычный гипертонический криз. В твоем возрасте я поостерегся бы месяцами таскаться по Индии. Жара-то, смотри, какая…». Снаружи, и в самом деле, было жарко и невыносимо душно, и я не торопился выздоравливать. Благо, в квартире консула круглые сутки работал кондиционер.
13. Глава десятая. Другая жизнь
Такси остановилось на стоянке, на самом краю Северного мыса. В семидесяти метрах внизу лежал бледный, едва освещенный утренним солнцем пляж. В левом его углу дюжина резвых туземцев играла в крикет, поодаль в противоположность им сонно передвигались любители ушу. Было еще несколько йогов, напоминавших о скульптуре времен социалистического реализма, да пара бледнокожих девушек, распластавшихся на песке с утра пораньше в неуемном стремлении побыстрее загореть.
Третий день дул западный ветер, и океан, и обычно-то неспокойный в Варкале, казалось, сошел с ума. С усердием землекопа он выбрасывал из глубин трехметровые валы, напоминавшие идущих в психическую атаку белогвардейцев из фильма «Чапаев». Их ряды бесстрашно приближались к берегу и, рушась на сырую гальку, отстреливались тысячами брызг. На соседнем утесе стояли и всматривались в море индийцы: за полосой прибоя, мелькали в волнах легкие лодки. Стоило кружившимся над водой чайкам, сбиться в кучу, как тотчас же к ним устремлялось несколько суденышек.