- Этого не может быть… Если Лион в Зоне, он не станет пить.
В этот момент Галя не выдержала:
- Да мне плевать, что он станет, а что нет! Найди его, Леша! Спаси Сашку! Так больше не должно продолжаться!
Она зарыдала, а у Кожевникова внутри все сжалось внутри от жалости и чувства вины.
- Прекрати! - Он повысил голос. - От истерики никому легче не станет! Я делаю все, что могу! Сейчас уже знаю, где его искать. Мне нужно несколько дней, потом все будет хорошо. Я позвоню по возможности.
Алексей нажал на кнопку сброса звонка и еще некоторое время стоял возле аппарата, сжимая в руке трубку, из которой доносились короткие гудки. Потом положил ее на место и вернулся в комнату.
- Все в порядке? - проявил участие Василий Андреевич.
- Не совсем.
- Я слышал, вы сказали, что ваш друг не станет пить в Зоне?
- Да, - неуверенно кивнул Алексей. - Раньше точно не стал бы.
- Так, может, это не он? - задумчиво произнес Ива.
- А кто?
- Есть у мародеров одна привычка - обыскивать трупы…
* * *
Кожевников вернулся в гостиницу в тяжелых раздумьях. Слова Ивы не выходили из головы: «привычка обыскивать трупы». Ива намекал на то, что «цепь судьбы» активировал не Лион, а тот, кто украл у него артефакт. Значит, Сашка связан смертельной нитью не с Лионом, а с мародером… Да не может такого быть, чтобы Серегу убили! Наверняка он жив, просто расслабился немного, выпил на привале. Мало ли, с кем не бывает!
Уснуть никак не удавалось. Алексей промаялся весь остаток ночи, пока не стало светать. Он отодвинул штору и выглянул в щель между стеной и закрывающим окно шкафом. Ночь еще не сдала свои позиции, и рассвет только начинал робко разгонять тьму. Время крепкого сна или вероломства. В Зоне нельзя позволить себе первого, зато очень часто встречается второе. Алексей бросил еще один взгляд на переулок, куда выходило окно его номера. Ветер поднял с асфальта и закружил обрывки газет. Припаркованный когда-то давным-давно у стены «Москвич-412», много лет назад потерявший колеса, стекла и большинство деталей кузова и интерьера, вяло поскрипывал ржавой дверцей. Пара бродячих собак деловито и сноровисто швырялись в рассыпавшемся из переполненных баков мусоре…
Алексей смотрел на все это с невольной тоской. Запустение стало признаком не только граничащих с Зоной населенных пунктов, но и большинства городков на постсоветском пространстве.
Самое страшное, что обветшалыми, покинутыми и брошенными на произвол судьбы стали не только улицы и дома, но сами люди. Из их глаз исчез тот огонек веры в светлое будущее, что позволял идти вперед, стремиться к лучшему, развиваться… жить. Вместо него остался лишь холодный блеск алчности, жажды наживы и безжалостного расчета, необходимого для выживания.