— А если я отвечу? — наконец поинтересовался Томек.
Качели резко застыли, и старуха прошептала:
— Если ты ответишь, мой головастик, ты пройдешь под черной радугой. Ты будешь первым, и после тебя любой сможет сделать то же самое. А я исчезну навсегда… Вот что произойдет, если ты ответишь, но ты не ответишь, мой милый…
— Я тебя слушаю, — промолвил Томек, дрожа от страха, — спрашивай.
Одним движением старуха снова запустила качели, покачалась раз десять туда-обратно, потом опять замерла и изрекла странным металлическим голосом:
— Мы близнецы, нежные, как крылья бабочки, но мы способны погрузить весь мир во тьму. Кто мы?
Все затихло. Старуха висела в воздухе.
— Мне повторить вопрос, головастик?
— Нет, — сухо отрезал Томек. Он прекрасно все расслышал.
— Тогда я покачаюсь еще раз пятьдесят, пока ты будешь думать над ответом…
Она дернула ногами, и скрип возобновился.
— Мы близнецы… нежные… — шептал Томек, но никак не мог сосредоточиться.
Мысли проносились в его голове, отрывочные и бессвязные…
— Я тебе не помешаю, если спою? — ухмыльнулась старуха и, не дождавшись ответа, принялась вполголоса напевать детские песенки.
Казалось, она знает каждый куплет, когда-то давно испугавший или понравившийся Томеку. Она знала о нем все.
— Мы близнецы… мы способны погрузить мир… — бесконечно повторял Томек.
Потихоньку его охватывало отчаяние.
— Двадцать два… двадцать три… — скрипела старуха.
Томек почувствовал, как лодка под ним задрожала и начала погружаться в воду. Его обуяла злоба, и ему захотелось кинуть весла в лицо старухе, но они стали неподъемными, точно припаянными к лодке. Томека раздражало собственное бессилие.
— Ну что, мой маленький головастик, злишься? — кривлялась колдунья.
Черная ледяная вода начала заливать баркас и тянуть его ко дну. Томек попытался вычерпывать ее горстями, но только потерял время.
— Сорок восемь, головастик, сорок восемь с половиной…
Томек решил, что это конец, что он утонет, как и все остальные, и смирился. Он не позовет на помощь. Он не будет умолять это отвратительное существо. Он просто закроет глаза, чтобы не видеть ее. Остаться в темноте… погрузиться во мрак… погрузиться во мрак… Он так резко подпрыгнул, что свалился в воду. Он разгадал! На него снизошло озарение! Конечно, это то, что надо сделать! Только закрыть веки… пару век… близнецы-веки! Хрупкие, как крылья бабочки… И весь мир погрузится во тьму!
Уже по грудь в воде, он крикнул:
— ВЕКИ!!! ВЕКИ!!!
Старуха мгновенно окаменела. Томек подумал, что она начнет кричать и плеваться, но она, напротив, успокоилась. Лицо ее умиротворенно разгладилось, глаза закрылись. Чудесные изменения происходили в ней, и вот уже на качелях сидела худенькая девочка в легком платьице.