Но я подумал обо всем этом, признаюсь, потом, а тогда мне было не до того... Ни мне, ни Раечке... И знаете, кто нас выручал?.. Эстерка, у молодых нервы покрепче. Она с нами ездила, помогала, твердила, что с Риточкой ничего такого не могло случиться, но каждый раз, когда бралась за простыню, чтобы приподнять и заглянуть внутрь, личико ее, замечал я, становилось белее, чем эта простыня...
Что же до меня, то скажу откровенно... Думал я в те минуты об одном: пускай... Пускай, что угодно, только бы она, Риточка, была жива... Только бы с ней ничего не случилось... — Арон Григорьевич неожиданно всхлипнул, закрыл руками лицо. — Больше ни о чем я не думал...
Он произнес эти слова тоненьким, бабьим, сломавшимся голосом и, видно, сам смутился, устыдился этого голоса, этих слабых, беспомощных, старческих звуков. Пряча глаза, он смахнул платком со щек мелкие, бежавшие одна за другой слезинки, трубно высморкался и бросил виноватый, скользящий взгляд в мою сторону.
— Так прошла ночь, потом день... Мы не расставались, все трое, сидели у Раечки дома, ждали звонков, сообщений, звонили сами, думали-гадали, что могло произойти, вспоминали похожие истории. Похищение, рэкет, самоубийство, что только нам не приходило в голову... И каждый, каждый из троих, как бывает в подобных ситуациях, винил себя... Эстерка — за то, что ведь это ее подруга, а она не доглядела, последнее время отношения между ними охладились, испортились... Раечка — понятное дело, мать... Она программист, дорожила своей работой, и вот — работа, работа, работа с утра до вечера, ничего, кроме работы, вот дочку־то и упустила... Ну, а я-то, я сам?.. Тоже хорош!.. Что мне известно об этом парне, об Эрике, если разобраться, помимо того, что он Риточку там, на Рейне, по ее словам, спас и что дедушка у него эсэсовец?.. Так ведь по своему желанию дедушек не выбирают... Это с одной стороны. А с другой... Не сочтите за труд, мой дорогой, подайте мне Тору... (.Я принес и положил перед ним Библию). Вот, здесь есть такое место: «Отцы не должны быть наказываемы... за детей, и дети не должны быть наказываемы... за отцов каждый должен быть наказываем... за свое преступление». А какое за ним, за Эриком этим, преступление?.. Выходит, не я, а Риточка, даже по Торе, была права?..
Чего-чего только не передумал я, не перебрал в своей глупой старой голове в тот день!.. И все мы сидим, ждем, глаз с телефона не сводим... Как вдруг, уже в самом конце дня, перед вечером, звонок! И откуда бы, вы думали?.. Из Кельна!.. Звонит фрау Матильда, мамаша Эрика, и спрашивает, где Эрик...