– Сашка! Сукин сын! Где ты?
И вдруг он увидел его, преспокойно фотографирующего бронебашенную батарею со всей старательностью, на которую был способен.
Костя долго и с удовольствием ругался. Потом это ему надоело, потому что Тулупов или его не слушал, или делал вид, что не слышит и даже не замечает.
– Ах ты сукин сын! – возмутился Костя и побежал к нему.
Но, по мере того как он приближался к виновнику его тревог, пар из него вышел и он успокоился. Хитрец, думал он, теперь я с тобой буду по-другому, отберу «соньку», и все!
– Сашка! Тебя где черти носят?!
Сашка испуганно закрутил головой и увидал его.
– Костя! – заорал он не менее возбужденно. – Ты посмотри, какой материал! Какие ракурсы!
– Вижу, что материал, – мрачно согласился Костя. – Вижу, что ракурсы! Пошли, наши ждут.
– Подожди… – Сашка присел, чтобы в объектив попал зрачок зубчатого ствола. – Ты понимаешь, какой материал? Понимаешь? Это же сенсация! Жаль, света мало. – Он оглянулся, но не на поле боя, а на небо, затянутое дымом и пеленой. – Экспозиция, понимаешь, не та. Не та! Но, дай бог, получится! Фотошопом вытяну.
– Вытянешь, – согласился Костя, одновременно находясь под впечатлением пережитого и масштабности разрушений. – Пошли быстрей!
В этот момент у них над головами пронеслось нечто такое, что показалось Косте длинным и огромным, как нильский крокодил, а Сашке Тулупову – смертоносным феноменом непонятного происхождения. «Бух-х-х!» – и на гребне форта выросло ветвистое дерево.
Прежде чем оно развалилось, они оба упали на землю, распластавшись, как препарированные лягушки. Костя закрыл руками голову. Сашка – «соньку». Их спасла только башня, на которую пришелся град камней и осколков. «Дзинь!» – рядом с Костей в землю впился один из них величиной с грецкий орех, но только с острыми как бритва краями. Костя шарахнулся от него, как от гремучей змеи. Даже в Форт-Россе под Олово его не обстреливали из орудий. Там была всего лишь оружейная стрельба, правда очень долгая, но все равно она не шла ни в какое сравнение со взрывами снарядов.
– У-у-у гад! – произнес Сашка.
Уже на ходу Костя невольно обернулся: Сашка грозил кулаком танку, который ползал от них не менее чем в трехстах метрах за рекой и целился из пушки. У Кости отнялся язык. Он хотел крикнуть: «Бежим!» – но не смог, а вместо этого стал быстро-быстро карабкаться на четвереньках по склону, огибая орудия. Одна надежда была на то, что Сашка Тулупов последует его примеру. Ясно же было, что танк сейчас возьмет упреждение и выстрелит точнее.
Тулупов обогнал его прежде, чем он перевалил через гребень форта. Зато Костя увидал картину, которую мечтал заснять любой кинодокументалист: танк должен был вот-вот выстрелить (так показалось Косте), но в тот же момент сам вспыхнул и превратился в огненный шар: «Бу-х-х-х!..» Даже из-за реки было слышно, как внутри него одновременно взорвались снаряды. «Бу-х-х-х!..» – получился грандиозный фейерверк, и башня, взлетев, как шапка вулкана, с оглушительным всплеском упала в реку.