Петров же скатился вниз, достал откуда-то огромную штыковую лопату и так же бодро вскарабкался на холм.
Сашка наконец-то одумался и схватился за «соньку». Кадр действительно был удачным: боец в контрсвете, окапывающийся на вершине холма, только земля летит на фоне неба и облаков. Все-таки есть у Сашки профессиональное чутье, подумал Костя. Может, я его все-таки прощу? Завета сосредоточенно шла за ним, и он периодически оглядывался, примечая, как она легко и грациозно идет и как ставит ногу – уверенно и ловко. Игорь, думая о чем-то своем, двигался за ней и тоже оглядывался, пока их не догнал вдохновленный Сашка с «сонькой» на плече.
Форт Петрополь все еще огрызался огнем, но уже не так бодро, с частыми паузами между залпами. То ли противник выдохся, то ли Большаков сплоховал. Нет, думал Костя, шагая через кусты и кочки к дороге, просто ухандокали немцев или… или наоборот, но об этом как раз думать и не хотелось. Не верилось что гениальный Большаков так просто сдаст древнюю крепость. Не за тем он здесь сидит, как кость в горле у немцев. Да и наши не позволят, думал Костя. Отобьют и защитят. Ему почему-то хотелось верить, что на войне все продумано и учтено, что война, как в учебнике, без хаоса и поражений, стоит только налечь на противника всем миром, как он побежит с позором назад, в свою Европу.
«Ниссан», который так и не загорелся, печально торчал на дороге посреди леса. Сашка залез внутрь, покопался между сидений и вытащил кусок раздавленного сыра и палку колбасы. Колбасу он выбросил, потому что она уже стала несъедобной, а сыр принялся раздавать:
– Ешьте… ешьте…
Сыр пах машиной, но был вполне съедобен. Завета смотрела на Костю счастливыми глазами, словно прорвало плотину чувств, даже Сашка и Игорь деликатно отворачивались. Что я буду делать с ней? – внезапно подумал он. Ехать в Москву? А там Ирка Пономарева, которой я обещал жениться. Кто меня тянул за язык? Что делать? Что делать? Надо на что-то решаться еще до того, как этот вопрос встанет ребром. А рано или поздно он встанет. Как я буду выглядеть? В глазах одной – предателем, в глазах другой – рыцарем. Надо делать выбор, думал Костя. Ох как надо! Выглядеть плохо он не хотел в любом случае.
Вдруг со всех сторон одновременно раздалась стрельба. Костя ничего не понял и оглянулся на холм Вити Петрова. Оттуда тоже стреляли. Были видны пулеметные вспышки. Петров бил длинными очередями в сторону реки. Однако к уже привычным звукам АКМ, как чужая речь, добавилось стрекотание американской М-16. Это было очень и очень плохо. Откуда здесь М-16? – только успел подумать Костя, как над их головами пронесся целый рой пуль. Игорь Божко, как истый военный, присел, определив направление отхода, махнул рукой: