— Ариец — это сын полковника Родионова, я правильно понимаю?
Данил кивнул.
— А откуда такой интересный позывной? — полюбопытствовал Хасан.
— Да это с детства еще пошло, — Данил усмехнулся. — Илюха всегда гордился, что его отец — полковник спецназа, да еще и глава администрации Убежища. Говорил: «Спецназ — это голубая кровь!» Вот его Арийцем и прозвали…
Хасан покивал.
— Ну, а Герман — это…
— Герман — это Герман Неустроев, дядька моего напарника. Михалыч — Николай Михайлович Глущенко, отец Думы и Лимонадного Джо. Но тут дело в том, что Родионыч кого-то из них обязательно оставит при себе. И скорее всего это будет Герман.
— Михалыч пойдет?
— Насколько я его знаю — да. Он хоть и староват уже, но дома не усидит, — улыбнулся Данил.
— А китаец?
— Тоже пойдет. Но его я хотел бы взять в свою группу. Как и Шрека.
— Кто такой Шрек?
— По жизни его Лёхой зовут. Одна из наших достопримечательностей. Увидишь — сразу поймешь.
— Он… зеленый, что ли? — недоуменно поинтересовался Хасан. — Или — уши в трубочку?
— Да нет, — усмехнулся Данил. — Здоровущий просто, как тролль из скандинавских мифов! И всегда огромный был, а как к тридцати начал подходить — так и вообще заматерел… Сто семьдесят кило чистого мяса.
— Ни хрена себе! — пораженно пробормотал майор Аббас. — Тогда надо было его не Шреком, а Халком назвать!
— А это кто? — полюбопытствовал Данил.
— А это фильм такой есть. У меня дома на базе в коллекции стоит. Здоровенный мужичина. А еще он мне Валуева напоминает — был такой боксер раньше, до Удара.
— Ну, у нас такого фильма не было, — развел руками Данил. — У нас мультики про Шрека. Как с детства погнали — Шрек, Шрек — так им и остался.
— Хорошо. Значит, к себе в группу добавляешь Ли и этого Шрека? Кстати, почему — их?
— Угу, — Данил кивнул. — Ли — снайпер. А из Шрека пулеметчика сделаю. Пускай КПВ таскает.
— А стрелять с чего? С треноги? А утащит?
— С колесного станка!
— КПВ на станке за полтора центнера весит, — помолчав, с сомнением в голосе сказал Хасан.
— Лёхе эти сто пятьдесят кило — как перышко. Давненько хотел их к себе заманить, да Ли — одиночка по натуре, а Шрек вообще только партизанил. Но теперь уже никуда не денутся…
Майор скептически хмыкнул:
— Почему же теперь пойдут?
— Шрек решился-таки воевать идти. Значит — страх преодолел. Теперь уж не откажется. Да и должок за ним — я его когда-то от смерти спас. А Ли в составе спецгруппы будет удобнее, чем среди пехоты, он это и сам понимает.
— Ну — дело твое, мешать не стану, — пожал плечами Хасан, склоняясь над своей тетрадью. — Итак, что мы имеем… Герман остается, Михалыч для диверсанта староват. Поставлю его комодом.