Не стоит отрицать очевидного — Красавчик рад был бы принимать такие подарки хоть каждый день.
Мертвая деревня по-прежнему хранила белый саван.
Разросшуюся до колоссальных размеров комариную плешь сталкер обошел по полю, старательно обозначив ее границы пущенными вперед камнями.
Лицо нестерпимо жгло, когда он привалился спиной к дереву. Глоток коньяка из фляги, припасенной как раз для такого случая, немного успокоил. На левой руке вздулись пузыри и это беспокоило его сейчас больше всего. Однако пара глотков коньяка сделала доброе дело и его отпустило.
Позже он наложил на руку повязку смоченную в растворе антисептика, чтобы предотвратить возможное заражение.
Ему долго не спалось. Он надеялся на то, что все худшее позади и дальше будет полегче.
Дурак.
Дальше было еще хуже.
…Красавчик очнулся от зыбкого полусна. Было еще светло. Радужные разводы на мыльном пузыре затеяли игру со светом.
Есть не хотелось. Сталкер достал из рюкзака маленькую частицу большого мира — мобильный телефон. Попробовал проделать то же, что и вчера, но экран остался черным. Он мог бы поклясться, что заряжен мобильник на сто процентов. Обычно после выхода с Зоны его неделю не приходилось заряжать — работал и работал, как зверь.
Для чего он носил его собой? На этот вопрос он предпочитал не отвечать. Все, что было в рюкзаке, и то, что на нем: и оружие, и костюм, все принадлежало Зоне. И лишь вот это — то, что грелось в руке, уставившись на него черным оком мертвого экрана — осколок большого мира. Только так можно было себе объяснить, что не затерялся ты на просторах чужого мира, давно живущего по своим законам, отличным от земных.
Удалось ли Нике расслышать все, что он хотел сказать? Оставалось надеяться на то, что она уяснила тот последний аргумент, призванный сыграть решающую роль в убеждении Глухаря. Деньги, долг, понятие о сталкерской чести — и так ясно, что ни на что подобное Глухарь не купится. Приплетет сюда "гремучую змею", за которой ходил аж за Росток. А по поводу предложенных денег вообще рассмеется — идальго, твою мать.
Однако последний довод засунет ему смех назад в глотку.
Пойдет Глухарь, никуда не денется.
Главное — оставалось главным. Хитрая Зона, расщедрившаяся на такой подарок как телефонный звонок, могла бы быть последовательной до конца.
А могла и не быть.
Если Ника расслышала все, что он сказал, Глухарю будет не отвертеться. Счет идет на дни и теперь все решает время.