апперкотом прервал Оптимистовскую атаку. Миша упал без чувств на распластанное на
полу тело своего друга – известного в туристических кругах Москвы предпринимателя.
Охранники открыли дверь заднего входа, вытащили на улицу два тела, рядком положили
их у мусорных баков. У головы оставили пакет с покупками: водка, черный хлеб, соленые
огурцы.
-Надоело эту пьянь каждый раз из магазина выбрасывать! Но! Что поделаешь! Такая наша
работа!- резюмировал ситуацию тот, что постарше и оба стража магазина вновь
приступили к выполнению своих прямых служебных обязанностей.
ГЛАВА 15. Чудеса случаются
Супруга Миши Оптимистова Вероника открыла дверь в квартиру на робкий звонок. На
пороге стоял ее муж с заплывшим глазом, в разорванной рубашке. В бородке его застрял
кусок черного хлеба. В руке мужик держал бутылку водки, в которой жидкости
оставалось на донышке. Рядом переминался с ноги на ногу известный в туристических
кругах Москвы достопочтенный предприниматель Федор Куравлев. Челюсть у него как-то
неестественно отклонилась в сторону от обычного нормального положения, губа
превратилась в губищу, на которой застыла запекшаяся кровь. Из-за свернутой набок
нижней части лица казалось, что московский гость постоянно улыбается. Правда, улыбку
сию можно было принять и за оскал голодного волка. Женщина отметила, что хорошая
байковая рубашка на друге ее мужа так же разорвана. Опуская глаза ниже, она увидела, что штаны на мужчине были в неплохом состоянии - без дыр. Однако нижняя часть тела
Куравлева-младшего вызывала особый интерес. Дело в том, что на одной ноге можно
было наблюдать хорошо сохранившийся кроссовок, причем бросалась в глаза яркая,
вышитая на язычке надпись "NIKE". А вот на другой ноге "NIKE" не было. Вместо второй
спортивной туфли на ступню Куравлев натянул с десяток полиэтиленовых пакетов,
завязанных узлом вокруг щиколотки. Также московский гость держал в грязной руке
одноразовый пластиковый стакан. В другой - банку с огурцами, которую мужчина держал
за крышку. Оба молчали.
-Поездка с целью осмотреть достопримечательности древнего русского города Кострома
оказалась удачной? – язвительно спросила Вероника Оптимистова.
Мужики угрюмо уткнулись в пол.
-Я вижу достопримечательности на ваших лицах, и даже у тебя в бороде, Миша! – она
протянула руку к засохшему кусочку черного хлеба в бородке мужа. – Вот и закуска у вас
рядом совсем, прямо под носом!
62
-Солнышко! Прости нас!- стал молить Михаил,- Твои воины вернулись с полей
ожесточенных битв!
Очевидно, говорить Оптимистову было нелегко: слова его лились медленной тягучей