– Да что она двум здоровым сильным женщинам сделает, эта чокнутая пигалица? – пыталась успокоить его Ольга Петровна.
– Психические больные бывают очень сильными и изобретательными…
К счастью, милиционеры быстро все поняли. Муза и их в квартиру не пускала и требовала доказательств, что они настоящие милиционеры, а не переодетые. Удостоверение, которое участковый прикладывал к дверному глазку, Музу не убедило. Когда участковый принял решение взламывать дверь, звуки вдруг стихли.
– Что там? – ахнул Израиль Ильич. – Почему так тихо? Она их убила? Что она там натворила?
За это время соседи успели рассказать участковому про галлюцинации, которыми страдала балерина, про потоп, которого не было, и про то, что она – творческая личность. Участковый кивал.
Наконец дверь открылась. На пороге стояла перепуганная Тамара Павловна в порванной юбке.
– Музе плохо. Мы ключи из ее штанов вытащили. Рая с ней. Надо «Скорую».
Участковый вошел в квартиру, где над Музой сидела тетя Рая и уже звонила в «Скорую». Балерину били судороги. Ее забрали в больницу. Соседи судачили у подъезда.
– А что вы хотите? В тридцать восемь лет ее отправили на пенсию, – защищал балерину Израиль Ильич. – Это же самый расцвет! Молодая еще женщина! И пенсия у нас сами знаете какая. Не проживешь.
– Давно надо было в психушку позвонить, – отвечала Лида. – Она вчера моего Валерку недоумком назвала.
– А ее собачонка опять чуть не покусала Танюшу. Она ее специально натравливает, – поддержала соседку Ольга Петровна.
– Несчастная одинокая женщина, – сказала Тамара Павловна.
– Сама виновата, – жестко заметила Лида.
– Неужели у нее никого из родни нет? А детки? Или родственники? Хоть дальние? Мне ее жалко. – Тетя Рая была полна сочувствия к соседке.
– Вам всех жалко, – хмыкнула Лида.
– Она не виновата. Им рожать нельзя, – произнесла Тамара Павловна со знанием дела. – Фигура, форма, карьера.
– Вот я и говорю – сама виновата, – заявила Лида. – А сейчас кому она такая страшная и чокнутая нужна?
– И зеркало у нее разбитое висит, – добавила тетя Рая. – Не к добру это.
– Господи, теперь еще с сумасшедшей соседкой жить! – вдохнула Ольга Петровна. – Мало нам своих проблем, так еще эта!
* * *
Муза вышла из больницы, и жизнь потекла своим чередом. Балерина с Дезкой появлялась во дворе как раз в то время, когда из подъезда выходили дети, спешащие в садик. Она спускала собаку с поводка, и Дезка как сумасшедшая носилась по двору, истерично лаяла и бросалась на всех, кого видела. Дети шарахались, падали и со всех ног улепетывали от собачонки, а Муза стояла и мечтательно улыбалась.