Зал построили люди!
Тайна!
От прикосновения к ней, волнующей, манящей и тревожной, вспотели и без того не сухие ладони, рассосался ком в горле, а нутро пробила крупная дрожь. Не хуже чем каменную плиту несколько секунд назад – перед ее судьбоносным падением.
Тело самостоятельно, без участия сознания, выполнило программу по подъему в вертикальное положение, а ноги дернулись в сторону загадочной фигуры. Вместе с тем, дотронуться до скульптурной композиции, в отличие от волнующей ауры Большой Тайны, не удалось. Едва ступня Никиты накрыла первую зеленую кляксу на пестром орнаменте напольной росписи, неведомо откуда повалил густой сладковатый дым. Того же оттенка, что и придавленная клякса.
Три коротких вдоха… и пещера опрокинулась навзничь.
Потолок навис зловещим коршуном над головой, задумчиво покачался и принялся медленно высасывать душу из распластанного селинского тела. Многочисленные световые пятна разбежались испуганными кухонными тараканами, и мир померк…
* * *
Никите снился безумный сон.
Он проснулся в той же пещере, где потерял сознание под воздействием ядовитого дыма. Но в то же время и не в той пещере… или не в то же время, а в другую эру. Кругом буйствовал свет, зеленоватые и серебристые сполохи огня рыскали по стенам, а воздушное пространство сферического грота пронзало ослепительно-белое сияние дня, вливаясь колонной в разноцветный рисунок на полу…
Позвольте, да и не грот это, не пещера, а скорее скальный амфитеатр, сцена на открытом воздухе. Действительно – на открытом, поскольку каменная кастрюля где-то потеряла крышку, и внутрь свободно заглядывал клочок неба. Кусочек тяжелого, свинцового плаща, свитого из низких мохнатых облаков, сквозь который едва пробивались солнечные лучи. Звезда по имени Солнце полностью скрывалась за облачной вуалью, вместе с тем, света хватало. Казалось, его источником является само небо.
Каменный колодец. Бастион. Цирк. И одинокий клоун на арене без зрителей…
Самочувствие приближалось к призрачному. То бишь Селин не ощущал своего тела. Ни рук, ни ног, ни головы, ни даже органов, посредством которых первично обрабатываются зрительные и вербальные образы – глаз и носа. Несмотря на это, он видел и слышал, но как?… Вернее, чем? Кроме того, напрочь отсутствовали обоняние и осязание. Зато внезапно возникло новое, седьмое, восьмое или вообще неподдающееся счету чувство. Вроде интуиции, но более четкое. Предугадывание что ли?
Или всепонимание?… Нет, если бы он все понимал, то самому себе сумел бы ответил, куда запропастилось его тело, родные руки-ноги, пальцы, спина… и прочие запчасти. Пожалуй, можно назвать это седьмое чувство обостренным восприятием. Ведь как-то же Селин догадывался, что он не на планете Земля или на Земле, но в ином измерении, или в ином времени, и не бодрствует и не спит, а… бредит?…