Время замерло. В какое-то даже не мгновение, а сотую, тысячную долю мига Никита успел сообразить, что если он себя выдаст, и не движением, не проявлением чувств, а лишь дрожью ресниц, неровным вдохом, тенью ненужных эмоций, то ему не поздоровится. В самом прямом, утилитарном смысле данного слова.
В том, что высоколобый господин способен копаться в умах, словно в коробке с карандашами сомнений не возникало. Казалось, он не только эмоции любого человека расшифрует, на что при полном напряжении сил и определенном везении готов подвигнуться и сам Селин, но и мысли, и тайные побуждения. Пользуясь терминологией писателей – фантастов, не эмпат занюханный, а настоящий телепат. Впрочем, сразу же возникла надежда, что именно показалось. С перепуга. Ведь, если "Николсон" читает мысли на расстоянии, то ловить абсолютно нечего. Прочитай высоколобый селинские думы, сразу заинтересуется, зачем тут мужик слежку устроил, в шпионов играет. А со шпионами разговор во все времена короткий…
Буря эмоций пронеслась в душе стремительным метеорным потоком. Но в следующую секунду Никиту постарался избавиться от любых переживаний, выбросить опасные мысли из головы, влезть в шкуру скучающего бездельника, которому плевать на Кацмана, его друзей и недругов, а уставился он на дом номер восемнадцать лишь потому, что смотреть больше не на что. А там хоть какое-то движение. Всем своим существом, каждой клеточкой, вплоть до вакуолей, Селин демонстрировал окружающему миру (и в первую очередь – высоколобому господину) томление, леность и негу. Заявлял о собственной никчемности, безобидности.
Прикинулся валенком, это слишком слабо сказано. Мысли и чувства исчезли. Никита просто превратился в живую скульптуру, в манекен с маской вместо лица. Маской того самого бездельника. А для пущей достоверности хрустнул челюстью в характерном широком зевке.
Последний штрих, видимо, окончательно убедил "Николсона", что скучающий абориген со смятой газетой в руке не представляет интереса. Он приласкал Селина прощальным десятитонным взглядом и скрылся в доме.
Никита перевел дух. С плеч упала как минимум баржа с углем. Или сухогруз. Впору было утирать пот полотенцем. Но Селин пока поостерегся – вдруг страшный высоколобый мужик еще поглядывает в его сторону. Еще заподозрит чего. Потому Никита ограничился восстановлением дыхания и почесыванием внезапно занемевших ладоней, что соответствовало характерным приметам. К деньгам и к неожиданной встрече.
Подобные приметы не обрадовали. Финансы с нынешними возможностями не проблема, а нежданные рандеву Селина никогда не вдохновляли. Еще встретишь какого-нибудь типа вроде этого обладателя термоядерного взгляда… На фиг – на фиг!