Он нажал на тормоз и на секунду закрыл глаза.
Пожалуйста, укажи мне, что делать, Господи. Направь меня. Направь меня.
Господь направил его на главную дорогу. Он проехал пять миль, уткнулся в перекресток с круговым движением и два раза объехал его. Все не так, все не по плану. Наверное, Господь испытывает его.
Разве Ты не достаточно меня испытывал?
Откуда-то из темноты вдруг вынырнула машина. Он ударил по тормозам, шины взвизгнули. Каким-то чудом ему удалось не впечататься ей в зад – они разминулись всего в нескольких дюймах.
Он свернул в первый же выход из кругового движения, не имея ни малейшего понятия, где он сейчас находится, съехал на обочину и поставил машину на ручной тормоз. Потом, тяжело дыша, уронил голову на грудь. Его охватила паника.
Он никак не мог разглядеть, что показывают часы на приборной доске, – глаза будто застилал туман. Двенадцать минут двенадцатого.
Он включил свет, достал фотографию Лары и замер. Милая, хорошая Лара. Ее улыбающееся лицо успокоило его и придало уверенности. И помогло собраться с мыслями.
В зеркале заднего вида показались огни. Он застыл. Через несколько секунд мимо с ревом промчался автомобиль.
Сорок пять минут. Через сорок пять минут все должно быть закончено.
Он проехал еще несколько миль. Впереди показалась незнакомая деревня. «ЭЛФРИСТОН», – гласил указатель.
Он резко затормозил, развернулся и неторопливо поехал назад, проделывая обратный путь; припарковался на неосвещенной подъездной дороге, ведущей к какой-то ферме, выключил мотор и постарался успокоиться и мыслить четко и ясно.
Машина с любовниками, появившаяся на стоянке у школы, – это испытание. Господь испытывал Иова, а теперь решил испытать его. Или предупредить. Если, когда он вернется, она по-прежнему будет там, то это знамение свыше, знак, что сегодня нужно все отменить. Но если ее не будет – значит, Господь дает ему зеленый свет.
В 11.45 он въехал в Кейборн и свернул на стоянку возле здания школы.
Любовники уехали.
Дождь понемногу утихал. Все еще шел, но уже не такой сильный. А вот ветер, наоборот, усилился. Хорошо. Он натянул тонкие кожаные перчатки, вылез из машины, заблокировал дверь и вынул из багажника пневматическую винтовку. Пересек стоянку, обогнул школу, проверил, все ли чисто и можно ли двигаться дальше, перебежал через дорогу и выскочил на раскисшую тропинку, идущую через поле. Сначала нераспаханное поле с остатками соломы, потом пастбище, примыкающее к саду грешников.
В руках он держал фонарик, но старался включать его не более чем на пару секунд и только через каждые несколько шагов. Тропинка была неровная, разбитая лошадиными копытами. Несколько раз он поскользнулся и едва не упал и два раза крепко выругался, когда его куртка зацепилась за кусты ежевики.