– Да, я помню, – подтвердил Джон.
– Шифры, с которыми мы столкнулись, на голову выше того, что ваши дети использовали вначале, – слова в обратном порядке, с каждой четвертой пропущенной буквой. Полагаю, ни я, ни мои коллеги ничего подобного еще не встречали. И это превышает наши текущие возможности. Я не говорю, что расшифровка в принципе исключается, но это может занять у нас месяц… или несколько месяцев, или еще больше. Без ключа мы в тупике.
Пелхэм чуть наклонился вперед.
– Профессор, это инспектор Пелхэм.
– Да, слушаю вас.
– Вы будете продолжать работу? Вы по-прежнему хотите нам помочь?
– Да, разумеется, но я не могу ничего обещать. Полагаю, вам следует об этом знать.
– Спасибо за откровенность, профессор.
– С вашего позволения я бы послал копии хард-дисков своему бывшему коллеге из Центра правительственной связи, в Челт нем. Он готов оказать нам содействие и попробовать разрешить загадку.
Пелхэм взглянул на Джона и Наоми. Оба кивнули.
– Мы согласны. Привлекайте того, кого считаете нужным, лишь бы это принесло результаты.
– Хорошо. В таком случае боюсь, что больше мне нечего добавить.
– Огромное спасибо за помощь, профессор, – сказал Пелхэм.
– Спасибо, Регги, – добавил Джон.
– Джон, в этой ужасной ситуации я могу утешить вас и вашу жену только одним: если ваши дети пользуются такими шифрами, то они обладают действительно исключительным интеллектом.
– Я не совсем вас понимаю, – признался Джон.
– Будем надеяться, что он поможет им выкарабкаться.
– Несмотря ни на что, им три года, профессор, – с горечью заметила Наоми.
– Возможно, но они значительно умнее большинства взрослых.
Все помолчали.
– Спасибо, Регги, я понял вас, – наконец выговорил Джон. – Мы очень благодарны вам и вашим коллегам за помощь.
– Я буду держать вас в курсе.
Они попрощались с Четвинд-Каннингемом, и Пелхэм нажал «отбой».
– Мне кажется, нам следует сделать паузу, – подытожил он. – Думаю, немного свежего воздуха никому не повредит.
Ночь была идеальная. Таких условий они могли дожидаться несколько недель, а то и месяцев. Темное небо, густая завеса облаков, легкая зыбь на море. Они заглушили моторы и пошли на веслах, и в течение нескольких секунд, действуя синхронно, все остальные лодки – всего их было двадцать – тоже выключили двигатели.
Наступила почти полная тишина. Только шум моря, плеск весел, скрип уключин, взволнованное дыхание, шорох жесткой ткани особых костюмов.
Еще двенадцать миль к югу. Огни кораблей с такого расстояния были уже незаметны. Где-то там, в темноте, у линии горизонта, стояли в дрейфе два авианосца; один принадлежал греческому флоту, другой – флоту Соединенных Штатов. Вертолеты с морскими пехотинцами на борту ждали сигнала к вылету.