Заявление Рейли о том, что для него медицинская наука и профессия врача таят особое очарование, было неубедительным. Они их просто не воспринимали. Его решение получить медицинскую лицензию было притчей во языцех и предметом шуток. За его спиной они называли это блажью и причудой Стиллуорта. Но когда он достиг своей цели и настоял на том, чтобы пациенты называли его доктором, а не лордом Стиллуортом, даже Кристина стала возражать. Разумеется, тот факт, что Рейли был маркизом, перевешивал его статус врача.
Что касалось самого Рейли, то звание, полученное благодаря собственному тяжкому труду и твердой решимости, было для него намного ценнее, чем то, которое он получил по смерти отца, сломавшего шею в результате падения с любимой лошади.
И вот даже на острове Скай, вдали от цивилизации, Рейли не удалось избежать лицемерия и эгоизма класса, принадлежности к которому он стыдился и который не хотел признавать.
— Я не приму его, — сказал Рейли, бросил не особенно чистую салфетку, врученную ему Флорой, и свирепо воззрился на графа. — Я отказываюсь позволить вам сделать беззащитную женщину еще и бездомной по моей вине…
Гленденинг ухмыльнулся:
— Спрячьте свой меч в ножны, Ланселот! Или вы сэр Галахад <Сэр Галахад — один из рыцарей Круглого стола.>? У меня есть все основания желать, чтобы упомянутая леди покинула Берн-Коттедж.
— Вы хотите сказать, что, кроме желания освободить его для меня, у вас есть и другие причины? — недоверчиво спросил Рейли, не сводя с собеседника глаз. — И что же это за причины?
— Простые. — Граф вернулся к прерванной трапезе. — Я хочу, чтобы она переехала ко мне и жила со мной. А теперь, — добавил он, пожимая плечами, — ей придется это сделать.
Рейли так стремительно вскочил, что с грохотом полетел стул, заставив не одного из его вчерашних собутыльников заворочаться и застонать.
Рейли не обратил на это внимания. Он так сильно подался вперед, что его сжатые кулаки легли по обе стороны тарелки графа, и зашипел ему прямо в лицо:
— Вы мерзавец! Если бы при мне был мой пистолет, я бы сделал большую дырку в вашей самодовольной физиономии, и она была бы так велика, что сквозь нее можно было бы увидеть океан!
Гленденинг, казалось, очень удивился, но не настолько, чтобы перестать жевать.
— Спокойнее, Стэнтон, — сказал он. — Я собираюсь на ней жениться.
Рейли недоуменно заморгал:
—Что?!
— Конечно, я женюсь на ней. Неужели вы вообразили, что я беру своих любовниц силой?
Рейли хотелось сказать: «Вы как раз и производите такое впечатление», но он вдруг подумал, что Гленденинг бравировал своим цинизмом и такое заявление только польстило бы ему, а он ничуть не собирался льстить этому субъекту и потому ответил: