– Дети почти не болеют, – сообщил мне Гуго и посильнее натянул на голову обтрепанную шляпу с позолоченной пряжкой на тулье. – Зато отребье с городского дна через одного слегло. Многие даже поговаривать начали, что это кара за грехи людские.
– Чушь, – фыркнул я. – Приятней всего каяться в чужих грехах.
– Поверить не могу, что это экзекуторы натворили, – поежилась притихшая Берта.
– Разберемся, – пообещал я, поднимаясь на крыльцо доходного дома.
И хоть гости с полуночи, не желая привлекать внимания местных стражей порядка, выбрали один из тех гадюшников, где никто никогда ничего не знает, не видит и не помнит, пара зуботычин и несколько серебряных марок мигом исправили эту ситуацию.
– Они в мансарде, окна на улицу выходят, – облизнув рассаженную о чью-то слишком угловатую скулу костяшку, сообщил Гуго девушке. – Пойдем, покажу нужную трубу. – И уже мне: – Себастьян, только не геройствуй в одиночку.
– Само собой.
За Берту я нисколько не волновался. Выросшая в семье акробатов девушка хоть и не подходила фактурой для полетов под куполом цирка, но взбиралась по отвесным стенам и сновала по крышам на удивление ловко.
Поднявшись по скрипучей лестнице на третий этаж, я у нужной двери замедлил шаг, уловил запах благовоний и поспешил по коридору дальше. Не стоит торопиться – все надо провернуть без сучка, без задоринки. Трое экзекуторов – это серьезно. У меня и с одним лишь благодаря нешуточному везению так легко справиться получилось.
Присев на корточки в темном углу, я дождался запыхавшегося Гуго и вытащил из котомки нож с узким, слегка изогнутым клинком.
– Готово?
– Да. Вьюшка открыта была, дым шел.
– Тогда пошли.
– Не подействует на нас твое зелье?
– Маску надень.
Я замотал лицо сложенной вдвое полосой черной материи, просунул в щель клинок и без труда приподнял щеколду. Осторожно открыл дверь и проскользнул в комнату. А там – замер, едва переступив порог.
– Вот ведь! – прошептал у меня за спиной Гуго.
Я затащил его в номер и поспешил запереть дверь.
Действительно – «вот ведь»! Таково уж было наше везение, что экзекуторов мы застали в самом разгаре смены личин. Двое светловолосых парней наряжались в униформу «серых сюртуков» – служащих дворцовой охранки Стильга, – а на кровати рядом с чернявым задохликом лежал полный кожаный наряд брата-экзорциста, ему, без всякого сомнения, великоватый.
– Не похож этот на уроженца Норвейма! – засомневался Гуго, указав на темноволосого парня.
– Они в Руге через одного такие.
Я проверил всех троих и с облегчением перевел дух – спят. И проснутся никак не раньше чем через десять – двенадцать часов.