– Нет! – горестно простонал я, но в голове уже мелькнуло смутное воспоминание о чем-то теплом, мягком и одновременно упругом, ритмично раскачивавшемся перед самым лицом. – Только не это!
– Да-да, – подтвердила девушка и передала мне кувшин.
– Бесов праздник! – выругался я и хлебнул воды.
– Не волнуйся, ты был хорош, – уверила меня циркачка и завлекательно провела кончиками пальцев по ареолу незамедлительно напрягшегося соска, – и я, пожалуй, не откажусь от повторения…
– Боюсь, ничего не получится. Просто не в состоянии.
– Глупости говоришь! Конечно, получится!
Берта с головой скользнула под одеяло, и через какое-то время я с удивлением понял: и действительно, получится. Еще как получится!
Так оно и вышло. Впрочем, моей заслуги в том не было ни малейшей. Так – рядом полежал. И отбитые ребра ломило, и голова с похмелья раскалывалась.
Потом мы обнялись, и уткнувшаяся мне в плечо девушка неожиданно спросила:
– Я чудовище, да?
– С чего бы это? – взъерошил я ей волосы.
– Марка только захватили, и сразу к тебе в койку прыгнула.
– Можно подумать, не этого с самого начала добивалась, – вздохнул я. – Только не говори, что ты его любила. Не поверю.
– А если скажу, что тебя люблю, поверишь?
– Я вообще не из доверчивых, если не заметила.
– Подлец, – рассмеялась циркачка и смахнула заблестевшую в уголке глаза слезинку. – Марк мне нравился, он был хороший. А я его бросила.
– Вот поэтому я и говорил, что романы с коллегами до добра не доведут. А ты не верила.
– И что теперь делать? Мне и с лицом-то напасти много, а еще совесть покоя не дает…
– Либо ты научишься прощать себя, либо сгоришь.
– Ну себя простить не проблема!
– Ошибаешься, – возразил я. – Простить можно кого-то другого, а на свои недостатки обычно просто закрывают глаза. Не замечают их и живут дальше, искренне недоумевая, почему так противно просыпаться по утрам. Прощать себя – мерзко и больно. Отвратительно. Слишком большие ожидания, слишком высоко поднята планка. Разочаруешь окружающих – и лишь посмеешься над ними. Разочаруешь самого себя – и хоть в петлю лезь. А ведь никто из нас не совершенен, никто из нас не всемогущ. Попытайся простить себя и жить в мире, вот мой совет.
– Так можно оправдать любую подлость.
– Я не призываю ничего оправдывать. Просто подумай над моими словами.
– Ты уже оказывался в таких ситуациях?
– Нет, разумеется. До тебя я с сослуживцами не спал.
– Иди ты! – пихнула меня Берта. – Тебе приходилось терять напарников?
– Разумеется, – вздохнул я.
– И как?
– Стараюсь не вспоминать.
– Прости.
– Да нет, ерунда. – Я вылез из-под одеяла и начал собирать разбросанную по комнате одежду. – У меня был товарищ, вместе Лемское поле прошли. Да и потом не один год в Тайной службе бок о бок отпахали. А зарезали его глупо, почти случайно. И знаешь – я ведь о нем почти не вспоминал. Просто не мог. Ладно, не бери в голову – жизнь продолжается.