Я помог ей справиться с платьем и, не отказав себе в удовольствии облапить ладную фигурку, легким шлепком чуть пониже спины подтолкнул девицу на выход:
– До вечера, красавица.
– Уж будьте уверены, мастер…
– Серж, просто Серж.
– Вы очень добры…
Лукаво подмигнув на прощанье, служанка выскользнула за дверь; я задвинул засов, поежился и поспешил натянуть ночную рубашку. И только потом отдернул плотную штору, открыв комнату солнечному свету и свежему воздуху, а заодно уличному гомону вкупе с целым букетом не самых приятных запахов.
Ну да, это Лем, что с него взять! Даже в ранге столицы Протектората он всегда оставался жуткой дырой, а после грядущего раздела спорной провинции и официально станет самым обычным заштатным городишком, одним из многих в Стильге. К тому же еще и пограничным.
Впрочем, сейчас Лем мало походил на забытое всеми Святыми захолустье – прибытие высоких гостей хоть на несколько дней, но вдохнуло в него новую жизнь. Да иначе и быть не могло: кроме судьбы служившей яблоком раздора провинции на повестке дня стоял вопрос о разделе Тироша, и, помимо делегаций Стильга и Драгарна, городок своим присутствием почтили доверенные лица властителей всех сопредельных государств. А вместе с ними – толпы охранников, шпики, торговцы и просто жуликоватые любители половить рыбку в мутной воде.
На моих глазах катившие телегу тяжеловозы едва не стоптали зазевавшегося прохожего, и шествовавший за возом стражник немедленно воспылал желанием наподдать раззяве древком тяжеленной алебарды. Но резкий порыв ветра крайне своевременно для ротозея откинул край дерюги, и позабывший обо всем на свете служивый кинулся укрывать трясшиеся в телеге мертвые тела.
Я успел заметить самое меньшее две пары босых пяток и усмехнулся: опять, видно, поножовщина в самый неподходящий момент приключилась, вот местные шишки и приказали разобраться с этим делом по-тихому, ни в коем разе не беспокоя съехавшуюся в город почтенную публику.
Ну да и Святые с ними! Я отошел от окна к висевшему на стене зеркалу, привычно провел пальцами по задней стороне, выискивая печать-благословение ордена Изгоняющих, и только после этого сдернул закрывавшее стекло полотенце. Придирчиво оглядел растрепавшуюся после бурной ночи черную шевелюру, нездоровую кожу лица, набухшие мешки под глазами и припухший нос, задумчиво потер слишком уж светлую щетину на подбородке и полез в несессер за помазком и бритвой.
Прошу любить и жаловать – мастер Серж Маагларь, собственной персоной.
Прибывший с делегацией Марны купец, который слишком прижимист, чтобы, как все нормальные люди, пользоваться услугами цирюльника, зато всегда готов сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться.