А все ли я сделал правильно? Полностью ли выжег из себя скверну? Не сумеет ли Высший отыскать меня раньше, чем буду к этому готов?
И что делать, если сумеет?
Я подумал об оставленном в хранилище миссии Изгоняющих серебряном ларце и поморщился. Содержимое могло помочь, но не носить же его с собой! Слишком опасно, слишком жутко. Да и Высший тогда просто-напросто ударит с безопасного расстояния. И ударит наверняка, не оставив ни единого шанса уцелеть.
Выругавшись, я остановился на мосту и уставился в стылые темные воды реки. Постоял, заставил себя успокоиться и разжал руку. Окровавленный нож, тихо булькнув, исчез в глубине, а я развернулся и зашагал в обратном направлении. Туда, где к только-только начавшему светлеть небу тянулся строгий силуэт колокольни главного молельного дома Ольнаса.
Успел как раз к заутрене. Службу проводил самолично преподобный Астус, но я не стал лезть ему на глаза и, опустившись на колени, попытался выбросить из головы посторонние мысли. Мерцание лампад, аромат ладана и разогретого воска, хоровое пение…
Постепенно начало накатывать благостное оцепенение, но не успел я еще толком в него погрузиться, как крутившиеся в голове карты сложились в новый расклад. И праведной отрешенности пришел конец.
Досадно.
Тяжело вздохнув, я поднялся с колен и нацепил на палец серебряный перстень официала ордена Изгоняющих. К имеющимся на руках убийце и удавке до зарезу требовалось прикупить святого, и прямо сейчас я лицезрел человека, способного в этом помочь.
Угодить мне за это в Бездну…
Пробиться к преподобному Астусу после службы труда не составило. Просто подождал, когда его преподобие начнет общаться с прихожанами, и якобы случайно попался на глаза. Дальше все пошло как по маслу – настоятель просто горел желанием узнать подробности произошедшего в Рауляе и сразу пригласил меня в свои апартаменты.
В сопровождении многочисленных служек мы покинули молельный дом, перешли на территорию монастырской резиденции и уединились в рабочем кабинете настоятеля, обставленном, надо сказать, весьма аскетично.
А вот вино порадовало. Вино оказалось отменным. Уж всяко лучше той кислятины, коей потчевал нас маркиз Витайла.
Какое-то время неспешно беседовали о всяких пустяках, потом я рассказал о розысках лунного танцора и, уже собираясь уходить, затронул интересующую меня тему:
– В своей утренней проповеди вы упомянули какую-то ведьму…
Преподобный будто уксуса хлебнул. Унылую физиономию просто перекосило, но, надо отдать должное, он моментально справился с собой и махнул рукой:
– Да появилась у нас одна особа, дурит головы людям.