Он отличный парень, этот Эдвард Рох, главное – лишний раз не лезть к нему в душу.
– Здравствуй, Себастьян, – холодно произнес лучник и скрестил на груди руки. Ладони с длинными узловатыми пальцами скрывали тонкой выделки кожаные перчатки. – Пора?
– Пора-то оно пора, – усмехнулся я, – но мне на какое-то время придется отлучиться с этими господами.
– Буду ждать, – пообещал Эдвард и задумчиво глянул на будто прилипшего к нему охранника. Или все же надзирателя?
– Скоро вернусь, – пообещал я и повернулся к жандармам: – Господа?
– Прошу вас, – распахнул дверь шпик постарше и выпустил в коридор напарника. Проделано это все было столь естественно и непринужденно, что многие даже и не заметили бы, как оказались под стражей. А после – конвоир спереди, конвоир сзади, попробуй дернись.
Ну да я дергаться не стал. Невозмутимо переступил через порог и уже там хлопнул себя по лбу:
– Вот ведь! Сумку забыл!
Жандарм с тяжелым вздохом развернулся к захлопнувшейся двери, а я незамедлительно ухватил его молодого коллегу за ремень и ворот, поднатужился и одним рывком перевалил парня через перила. Бедолага ухнул вниз головой, и одной заботой у меня стало меньше. Но – лишь одной.
Вторая забота, замахиваясь невесть откуда выхваченной дубинкой, стремительно крутнулась на месте, получила в горло костяшкам пальцев – да так, что хрустнули хрящи, – и, беззвучно хватая распахнутым ртом воздух, сползла по стене на пол.
Я отпихнул жандарма в сторону, распахнул дверь и помог Эдварду Роху уложить третьего охранника на диван. Шея долговязого мужика торчала под неестественным углом, и к чему столь аккуратное обращение с трупом, было совершенно непонятно.
Бородач подхватил дорожную сумку, закинул на плечо длинный чехол с луком и вышел в коридор:
– Куда сейчас?
– Увидишь.
Я первым спустился на второй этаж и переступил через глухо стонавшего жандарма, который после падения только-только начинал приходить в себя.
– А не стоит его того?.. – удивился Эдвард.
– Оставь, – махнул я рукой.
– Как скажешь.
Покинув гостиницу, мы спокойно погрузились в коляску, извозчик ловко развернулся на небольшом пятачке у ворот и спросил:
– К монастырю теперича?
– Нет, – мотнул я головой. – Давай к миссии ордена Изгоняющих.
Дядька с удивлением обернулся, поймал равнодушный взгляд Роха и, не став ничего спрашивать, пожал плечами:
– Там рядышком.
– Вот и езжай.
Лошади застучали копытами по мощенной булыжниками мостовой; я откинулся на спинку и начал безмятежно разглядывать проносившиеся мимо дома. И неожиданно понял, что в Ольнасе мне, пожалуй, даже нравится. Все так ухожено, аккуратненько. Повсюду непривычно острые колокольни молельных домов. Грязно, конечно, да только где не грязно? Разве что в королевском дворце…