— Он пытался меня убить, — тихо сказала Лисбет Саландер.
— Звучит неважно. Мне надо идти. Хочешь, чтобы я еще пришел тебя навестить?
Лисбет Саландер немного подумала, потом кратко кивнула. Когда за ним закрылась дверь, она задумчиво уставилась в потолок. Залаченко дали костыли — вот и источник звука, который она слышала ночью.
Юнаса Сандберга, как самого молодого, отправили организовывать ланч. Он вернулся с суши и легким пивом и начал выставлять еду на стол для совещаний. Эверт Гульберг ощутил прилив тоски по прежним временам — тогда все происходило так же, если какая-нибудь операция вступала в критическую фазу и работа шла круглые сутки.
Отмеченная им разница заключалась, пожалуй, лишь в том, что в его время никому бы не пришла в голову нелепая идея заказывать на ланч сырую рыбу. Ему бы хотелось, чтобы Сандберг принес фрикадельки с пюре и брусничным соусом. Правда, голоден Гульберг не был, а потому смог с легким сердцем отставить суши в сторону и съесть кусочек хлеба с минеральной водой.
Обсуждение продолжилось и за едой. Они добрались до того момента, когда следовало подвести итоги и определить, какие требуется принимать меры. Затягивать с принятием решений было нельзя.
— Я совсем не знал Залаченко, — сказал Ваденшё. — Что он за человек тогда был?
— Вероятно, он и сейчас такой, — ответил Гульберг. — Страшно умный, с почти фотографической памятью на детали. Однако, на мой взгляд, он грязная свинья и, пожалуй, немного сумасшедший.
— Юнас, ты ведь вчера с ним встречался. Какое у тебя создалось впечатление? — спросил Ваденшё.
Юнас Сандберг перестал есть.
— У него все под контролем. Я уже рассказывал о его ультиматуме. Либо мы каким-то волшебным образом устраиваем так, что все будет шито-крыто, либо он заложит «Секцию».
— Как, черт подери, он думает, мы можем замять то, что непрерывно обсасывается СМИ? — поинтересовался Георг Нюстрём.
— Речь идет не о том, что в наших силах, а что нет. Ему просто нужна возможность держать нас под контролем, — сказал Гульберг.
— Как вы оцениваете ситуацию? Он выполнит свою угрозу? Действительно расскажет все СМИ? — спросил Ваденшё.
— Это предсказать почти невозможно, — неторопливо проговорил Гульберг. — Залаченко не бросается пустыми угрозами, он поступит так, как ему будет выгоднее. В этом отношении он предсказуем. Если он сможет извлечь пользу из разговора со СМИ… чтобы добиться амнистии или уменьшения наказания, он на это пойдет. Или если почувствует, что его предали, и захочет отомстить.
— Невзирая на последствия?
— Именно невзирая на последствия. Ему важно показать, что он сильнее нас.